Нежнее нежного


“Русский символизм. Голубая роза” – очень красивая выставка. Милая сердцу и глазу тонкого ценителя русской живописи, ее вдохновенного патриота, любителя искусства, не замусоренного бытом и не придавленного идеологией. И представляет она художников, стремившихся передать самые тонкие и нежные материи: сумрачность сновидений, поэзию мечты, таинственность природы, неизбывную тоску по прекрасному и трепет мистических прозрений.

Соединив в одной выставке картины художников, которых можно причислить к русским символистам с некоторым допущением: Врубеля, Рериха, Нестерова, Борисова-Мусатова и участников выставки “Голубая роза”, прошедшей в Москве 18 марта 1907 г. (Судейкина, Сапунова, Кузнецова, Фонвизина, Сарьяна – всего их было 16), – можно было бы устроить экспозицию безгранично прекрасную. Потому что в российских музеях и отечественных частных собраниях хранится очень много отличного качества произведений, под название выставки подходящих. Тут главное было соблюсти меру и пропорции, чтобы зритель не пресытился печальными красотами и не был убаюкан неспешными ритмами и анемичными красками, например, того же Борисова-Мусатова – художника необыкновенно тонкого, однако в больших количествах укачивающего.

Брюссельская экспозиция многим показалась идеальной (по крайней мере, все московские арт-журналисты ее отметили): работы очень хороши, печаль и нежность строго дозированы и разбавлялись такими сильными произведениями, как “Автопортрет с сестрой” Борисова-Мусатова. Но куратор выставки и главный специалист по “голуборозовцам” Ида Гофман экспортным вариантом была не очень довольна. Ее бельгийские коллеги, например, никак не понимали, какое отношение к символизму имеет яркий ориенталистский Мартирос Сарьян, и в нужный цвет выкрасили стену под Врубеля только с шестого захода.

В Москве экспозицию изменили, казалось бы, незначительно: из 150 работ ушло 17 и прибавилось 16. В основном выставку покинули произведения, хранящиеся в частной коллекции Валерия Дудакова и Марины Кашуро, их сейчас демонстрируют в Пушкинском музее. Кроме того, в Третьяковке сделали специальный дизайн: стены в одном зале покрасили в насыщенный сиренево-голубой, в других – в бледные тона, поставили вазу со сложносочиненным букетом. Написали на стене красивую цитату из Малевича о том, что голубая роза – несуществующий цветок, который лучше всех реальных, продажных. Картины повесили в ряд по авторам. Вот Врубель с панно “Полет Фауста и Мефистофеля” и майоликой, вот коломбины Сапунова, вот мерцающие картины Павла Уткина. Получилось, конечно, опять нежно и красиво, но как-то анемично.

То ли последовательность развески укачивает, то ли действительно не хватает “Автопортрета с сестрой” Борисова-Мусатова и маленького, но волшебного “Серебристого сияния” Уткина. А возможно, просто авторы выставки, говоря словами пресс-релиза, впервые представили “не творчество отдельных мастеров русского символизма, а собственно концепцию “голуборозовского” метода и его эволюцию”. От научных слов цветы увядают.

Выставка продлится до 23 апреля