Американский помощник

Согласователь интересов

Уроженец Винницы Александр Коган получил экономическое образование в Томском университете, где защитил диплом на тему “Согласование экономических интересов разноуровневых хозяйственных систем”. “Моя профессия – согласование интересов, а теперь это и мой бизнес”, – шутит 48-летний американский бизнесмен.

Путь к торговле долгами оказался для Когана довольно извилистым. После института он работал замдиректора по экономике в одном из геологоразведочных управлений “Томкснефти”, потом перебрался в Калугу и устроился экономистом на домостроительный комбинат Госснаба. В 1988 г. Коган открыл малое предприятие при комбинате. “Мы тогда много построили жилья в центре города”, – вспоминает американец. Строительный бизнес в перестроечной России шел неплохо, но в 1991 г. Коган решил эмигрировать “ради безопасности детей – время тогда было нехорошее”. Он продал свою фирму и получил американскую визу в Москве в разгар августовского путча.

В США все пришлось начинать с нуля. Коган разносил пиццу, ухаживал за деревьями и цветами – причем с этой работы его уволили за то, что бывший советский экономист тщательно поливал декоративные пластиковые деревья, принимая их по незнанию за настоящие. Денег от продажи бизнеса в России хватило на оплату обучения по программе MBA в Университете Миссури, после чего Коган получил первую серьезную работу в Америке – в 1994 г. устроился менеджером в международную торговую компанию Browner Export Company.

Вскоре у Когана появилось собственное дело в США. В офис Browner пришел с презентацией форфейтинговых услуг президент компании British-American Forfaiting Джек Моран в надежде получить нового клиента. Форфейтинг – специфическая и не самая распространенная в мировой практике форма кредитования торговых операций. Она предусматривает выкуп всей суммы коммерческого обязательства заемщика-импортера перед кредитором-экспортером. По словам Когана, его босс так и не понял, для чего нужны такие услуги. А ему это удалось, он подружился с Мораном, уволился из фирмы и открыл свою компанию International Procurement Development Inc. (IPD). Сначала он был брокером British-American Forfaiting, а в 2000 г. купил эту фирму и с тех пор является ее владельцем.

Удачный дефолт

Во время российского финансового кризиса 1998 г. Когану здорово повезло. Его последний контракт с Россией – вексель на сумму $20 млн, выписанный Промстройбанком РФ в оплату поставок пестицидов в Россию, – истекал 14 августа 1998 г. и был своевременно оплачен. “17 августа я сидел в своем офисе и плакал, что бизнеса [с Россией] больше нет. И тут один западный банкир позвонил мне, не веря, что я ничего не знал заранее о будущем дефолте”, – вспоминает Коган. Этот знакомый предложил ему купить у него портфель долгов российских банков и компаний перед западными контрагентами с обычной в то время скидкой 85–90%. Задолженность российских коммерческих банков продал Когану и Bank of America (BoA). А в 1999 г., по словам Когана, BoA предложил ему помочь с урегулированием долга по ГКО на сумму $150 млн. Так его компания IPD Inc. стала представителем BoA на переговорах с Минфином. “Нам удалось решить проблему к всеобщему удовольствию. BoA согласился с той суммой, которую они получили. После этого моя компания была представлена другим банкам, и такую же сделку мы совершили в 2001 г. с японским банком Nomura”, – рассказывает Коган.

Бывшие чиновники Минфина признают заслуги Когана в урегулировании спора с кредиторами. “BoA и Nomura были единственными зарубежными инвесторами, не соглашавшимися на стандартные условия новации по ГКО. Но Алексу Когану удалось донести до них нашу позицию о невозможности изменения условий, и в итоге они реструктурировали свои долги на общих основаниях”, – говорит зампред Сбербанка и экс-замминистра финансов Белла Златкис, отвечавшая в те годы за переговоры с держателями ГКО. Стандартные условия для банков и финансовых компаний предусматривали погашение деньгами 10% долга, а 90% – гособлигациями с разными сроками погашения (последняя серия была погашена в 2005 г.). Ситуация с Nomura осложнялась тем, что японский банк по политическим причинам отказывался заключать прямой договор с Россией, а это противоречило сути новации, добавляет Златкис. По словам главного аналитика компании “МК Аналитика” Олега Буклемишева (он был помощником министра финансов в 1999–2000 гг.), Коган разрешил эту дилемму, выкупив у японцев пакет ГКО. “Он действительно помог России в отношениях с Nomura”, – отмечает Буклемишев.

Златкис характеризует Когана как внимательного переговорщика, “который умеет слушать и понимать”. При этом собеседники “Ведомостей” замечают, что никто из западных кредиторов, кроме BoA и Nomura, для переговоров с Россией посредников не использовал. По воспоминаниям Златкис, представители самого BoA с самого начала передали все полномочия по переговорам с Минфином компании Когана.

Подход к Noga

В 2001 г. после завершения сделки с Nomura Коган решил попробовать урегулировать долг России перед швейцарской Noga. “Дело было за ланчем с одним правительственным чиновником, – объяснил Коган “Ведомостям”. – Я в шутку спросил, чем бы мне еще заняться после ГКО, и в ответ услышал: есть давняя история с Noga, но мы тебе не советуем”.

Швейцарская Noga по контрактам с российским правительством поставляла в 1991–1992 гг. в страну пестициды и продукты питания, а взамен получала нефтепродукты. В 1993 г. правительство отказалось выполнять эти договоренности из-за их невыгодности и попыталось полюбовно договориться с владельцем компании Нассимом Гаоном. Но он подал в Стокгольмский коммерческий арбитраж иск о возмещении ущерба на $1,5 млрд. Суд признал претензии Гаона только на $63 млн, причем сам долг без учета штрафных санкций оценил лишь в $22 млн. Но и этого хватило, чтобы руководитель Noga последние пять лет создавал России неприятности. Ведь по условиям контракта Россия отказывалась от судебного иммунитета и соглашалась отвечать за неисполнение соглашений всем своим имуществом. Французские судебные приставы по искам Гаона арестовывали счета Банка России во Франции и парусник “Седов”, в прошлом году в Швейцарии подверглась аресту коллекция Пушкинского музея. Хотя аресты были кратковременны, они наносили ущерб имиджу страны, однако договориться с Гаоном России не удавалось.

Начав переговоры с Гаоном, Коган затем переключился на его кредиторов – банки BNP Paribas, Credit Lyonnais и Banque cantonale de Geneve. Пока Гаон судился с Россией, его фирма стала банкротом, и права на получение российского долга перешли к банкам-кредиторам, с которыми Коган договорился о выкупе долга еще в 2003 г. Дальше, по его словам, началось самое сложное – согласование с российским Минфином условий взаиморасчетов. “Я ведь действовал не от лица России, а на свой страх и риск, у меня была только устная договоренность [с Минфином] действовать на 100% прозрачно”, – поясняет он. Полностью согласовать условия бизнесмену с правительством удалось только в начале 2006 г. Суть договоренностей ни он, ни Минфин не комментируют. Только в интервью телеканалу “Россия” Коган обмолвился, что выкупал долги Noga за счет кредита одного из российских госбанков. Но “Ведомостям” он отказался назвать этот банк.

Сейчас предприниматель занимается юридическим оформлением отказа Noga от финансовых претензий к России. Следующим его шагом будет предъявление долга объемом $68,6 млн к погашению Минфину. По словам Когана, долг будет реструктурирован по стандартам Лондонского клуба: 30% суммы будет списано, а на остальную сумму будут выданы еврооблигации РФ с погашением в 2010 и 2030 гг. На вопрос о своей выгоде от сделки Коган отвечает уклончиво: “Надеюсь, что удастся заработать больше $1 млн”. Эксперты с оценками затрудняются. “С 2001 г. [когда были зафиксированы договоренности с Лондонским клубом] цены этих еврооблигаций выросли на десятки процентов”, – замечает гендиректор управляющей компании “Тройка Диалог” Павел Теплухин. В любом случае обычно такие посредники, как Коган, зарабатывают только на комиссии с суммы сделки, добавляет Буклемишев.

Купола XXI в.

У Когана, впрочем, есть на чем заработать помимо долгов. В 2001 г. он выкупил российский бизнес американской компании Asati. Эта фирма с 1960-х гг. внедряет собственную технологию установки сборных воздухоопорных конструкций – больших куполов над спорткомплексами, складами. “Я, как строитель, сразу понял, что это технология XXI в., – гордится Коган. – Укрытие для химических отходов в Техасе, возведенное Asati еще при губернаторе Буше, выдержало удар торнадо в прошлом году”. В России Asati построила складское помещение на Ямале для “Надымгазпрома” и два спорткомплекса для МЧС в Московской и Иркутской областях. В ноябре 2005 г. в подмосковном комплексе прошло выездное заседание высшего совета “Единой России”, там побывал Владимир Путин.

Однако Коган отрицает, что легко вхож в высокие кабинеты российских чиновников. “Чтобы доставить на место и установить наш комплекс площадью 2000 кв. м, нужно два контейнера и три дня. Думаю, поэтому наши российские заказчики с нами и работают, а вовсе не из-за урегулирования долгов, – объясняет Коган. – Я очень хочу доказать в России, что делаю эти сооружения так же хорошо, как и работаю с долгами”.