НОВИНКИ КНИЖНЫХ РАЗВАЛОВ: Покорители Уолл-стрит
“Жадность – это хорошо. Это – работает!” – эта фраза из культового фильма “Уолл-стрит” принесла Майклу Дугласу “Оскара”. Но скольким людям она помогла взойти на вершины финансового олимпа! Именно о них Роджер Ловенстайн, более 10 лет проработавший репортером в The Wall Street Journal, пишет в своей книге “Когда гений терпит поражение”. Да как пишет! Если сравнивать сюжет книги с фильмом, то в нем те же проблемы отцов и детей, только на одной улице, той, где бурлит финансовая жизнь Америки, да и всего мира.
Именно на этой улице нашел работу Джон Меривезер, который, как пишет, Ловенстайн, “прибыв в Нью-Йорк, не знал там ни единой души, снял комнату в одном из спортклубов Манхэттена и вскоре обнаружил, что облигации созданы прямо-таки для него”. Всю жизнь он стремился к этому, выбираясь из провинциального захолустья: уже в 12 лет он впервые попробовал инвестировать, играть на бирже. “Джон и его старший брат делали деньги на покупке акций, еще когда учились в старших классах школы, – спустя десятилетия вспоминала мать Меривезера, – советы ему давал отец”. Советы отца попадали на благодатную почву – очень скоро Меривезер покорил Уолл-стрит и стал блестящим трейдером.
Я вовсе не хочу пересказать книгу, просто следую за сюжетом. Каждый читатель наверняка найдет в ней немало интересных и поучительных страниц о разных сторонах бизнеса. Важно другое: книга посвящена новым игрокам фондового рынка – хедж-фондам, число которых с каждым годом растет, и сейчас их уже более 9000.
Первый хедж-фонд, созданный Меривезером, носил длинное и малопонятное название – Long-Term Capital Management, что означает “долгосрочное управление капиталом”. В отличие от других фондов среди партнеров этого преобладали “яйцеголовые” профессора, которые, забросив науку, мгновенно пристрастились к Уолл-стрит. Два из них – Роберт Мертон и Майрон Скоулс – обживали научный олимп и вскоре после создания фонда удостоились Нобелевской премии. “Профессора чудо как здорово сводили торговлю к плюсам и минусам, они могли бы и сэндвич с ветчиной разложить на составляющие его риски, но нормальный разговор давался им с трудом или не давался вовсе, – пишет Ловенстайн. – Меривезер создал для них безопасный, самодостаточный заповедник, где они оттачивали свои навыки”. Скоулс, например, был от природы хорошим рассказчиком и, говоря о фонде, использовал оригинальные метафоры: будущим вкладчикам он объяснял, что фонд будет зарабатывать небольшую разницу на каждой из тысяч операций, а это все равно что “всасывать пылесосом пятицентовые монетки”, т. е. совершать действие, незаметное постороннему взгляду.
Однако никто не знал, как устроен этот пылесос: с первого дня партнеры никого не допускали к своей финансовой кухне. Автор напоминает читателю, что, избегая контактов с прессой, партнеры доходили до крайностей – “чтобы не привлекать внимания общественности, они даже выкупили права на фотографии, опубликованные в Business Week”. Ловенстайн образно пишет, что их портфель походил на шляпу фокусника с тысячами пар чисел и каждая представляла волатильность и прибыль, которую они надеялись получить по конкретной сделке. Он добавляет, что “компания напоминала не засекаемую радарами ракету, чье управление вверено людям, считающимся экспертами, и имела внушавшую страх мощь, трудно вообразимую для человека с улицы”.
Лишь после краха фонда представители консорциума банков, взявших его на поруки, обнаружили секретный документ “Агрегатор рисков”. Он упрощал портфель фонда, обобщая данные о степени подверженности компании рискам на каждом конкретном рынке, каждый риск в нем был прописан отдельной строкой, а строки группировались в блоки по категориям. В нем были даже риски, которым подвергался фонд на рынках стран с формирующейся рыночной экономикой: среди них были Бразилия и Аргентина, Мексика и Венесуэла, Китай и Таиланд. К России в этом документе относились три записи, в том числе запись, озаглавленная “Сделка по направленности изменения котировок российских кредитов в свободно конвертируемой валюте”.
Кстати, сам фонд располагался в Гринвиче, фешенебельном пригороде, расположенном милях в 40 от Уолл-стрит. В свое время недалеко от британского Гринвича разыгралась похожая драма: жадные до денег люди понесли свои сбережения в общество с чудным названием “Компания по получению стабильно высокой прибыли из источника, не подлежащего разглашению”. Ее учредитель объявил, что намерен выпустить 5000 акций по 100 фунтов каждая. Когда в 9 часов утра он открыл “пункт продажи акций”, его штурмовала толпа. В 3 дня он закрыл заведение, пообещав, что остальных жаждущих удовлетворит завтра, собрал денежки в мешок и прямым ходом направился в порт, а вскоре переправился через Ла-Манш и бесследно растворился на европейских просторах. Герои Ловенстайна не канули в Лету, побывав однажды на вершине финансового олимпа, они отправились его покорять – уже через год Меривезер вновь собрал своих “яйцеголовых” под вывеской JWM Partners.