Жизнь взаймы
“Роснефть” всегда любила жить в долг. В 2003 г. она заняла $600 млн на покупку “Северной нефти”, а потом уговаривала кредиторов изменить условия соглашений, ограничивавших размер ее долга. Покупка “Юганскнефтегаза” в 2004 г. за $9,4 млрд заставила “Роснефть” занять около $8 млрд, что сделало ее вторым после “Газпрома” заемщиком в стране с долгом в $13,7 млрд (все ее обязательства, включая налоговый долг “Юганска”, превышали $20 млрд).
Прибыль “Роснефти” Богданчиков хочет направлять на “развитие других проектов”. “Самое главное – использовать эти средства для увеличения капитализации компании, аккуратно выплачивать дивиденды”, – говорит он. У “Роснефти” амбициозные планы, напоминает аналитик Газпромбанка Сергей Суверов. В перечне лицензий, на которые она претендует, все крупные российские месторождения, которые будут выставляться на торги в ближайшее время. Стратегия роста “Роснефти” оправдывает себя, резюмирует начальник аналитического отдела “Атона” Стивен Дашевский: ее потребность в капвложениях велика и она использует любую возможность финансирования своих проектов. “Это принесет ей плоды”, – думает он.
В прошлом году госкомпания реструктурировала долги и теперь оценивает чистый долг в $10,9 млрд. Но на разработку новых месторождений она вновь собирается занимать.
Компания планирует привлечь $2,5–4 млрд на освоение Ванкорской группы месторождений в Красноярском крае, заявил вчера президент “Роснефти” Сергей Богданчиков. “В текущем году мы финансируем [на разработку проекта] миллиард из своей прибыли, а дальше нужно проектное финансирование. Реально мы имеем уже двух претендентов на $2,5–4 млрд”, – цитирует его “Интерфакс”. В следующем году капвложения компании могут составить $2,5–3 млрд, добавил он. Финансировать их можно было бы только из чистой прибыли ($5–6 млрд в год), но есть и другие проекты, а также потребность выплачивать дивиденды. А проектное финансирование позволяет привлекать средства “без регресса на баланс компании”, отметил Богданчиков.
При таком способе кредитования кредит выдается под конкретный проект и выплачивается из его прибыли, а материнская компания не отвечает по этому долгу, поясняет аналитик инвестбанка “Траст” Михаил Галкин. Это важно для “Роснефти”, у которой много своих долгов. Если проект провалится, кредиторы не смогут требовать возврата средств от головной компании, добавляет аналитик Standard & Poor’s Елена Ананькина. Но на деле этого добиться непросто: если решения в ходе реализации проекта принимал акционер компании-оператора, то кредиторы могут через суд потребовать погашения долгов от акционера. Есть и другой минус: ставки при проектном финансировании выше, чем кредиты для головной компании, примерно на 0,5–1 процентный пункт, отмечает Галкин.