РЕСТОРАННАЯ ХРОНИКА: Ботанический труд

Владелец галереи “Риджина” Владимир Овчаренко, видимо посчитав, что из всех искусств сегодня важнейшим является гастрономия, открыл на Тверской-Ямской ресторан “Цветы”. Дверь в дверь с собственной галереей, на месте бывшего кафе “Мои друзья”, по слухам не справлявшегося в последнее время с выплатой г-ну Овчаренко положенной ренты. Как говорится, таких друзей надо бы в музей, но Овчаренко, будучи не просто держателем сокровищницы арт-проектов Монро и Кулика, а еще и строгим лендлордом, такого безобразия не потерпел. Тем более что иметь приличный ресторан при галерее современного искусства нынче не просто хороший тон, но даже профессиональная необходимость. В прошлом году я был в гуггенхаймовском вертограде в Бильбао, так там вся арт-экспозиция не стоит и обглоданной кости музейного ресторанчика – так он хорош. Ну, или, может, я ничего не понимаю в современном искусстве.

Итак, “Друзья” были выселены, и два освободившихся этажа столичной недвижимости перекрасили в отчаянно веселые цвета и экономно заставили старковской мебелью – едва ли не 10 столиков на пространстве в 500 кв. м. Такая экономия на мебели и расточительность на пространстве вполне укладываются в рамки современного кураторского подхода. Неделю назад я был в венском Музее прикладного искусства. Арт-критик Екатерина Деготь считает его одним из прогрессивнейших и лучших музеев Европы. Так вот там тоже, например, в отделе мебели зал площадью 500 кв. м занимают несколько тоннетовских стульев. Искусство, что называется, требует жертв.

Справедливости ради надо признать, что в мебельном зале венского музея не подают ланча.

В овчаренковских “Цветах” с этим, впрочем, тоже не так просто. Сидя в лаконичной, кричащей дискотечными расцветками пустоте, приходится довольно долго ощущать себя объектом затейливой инсталляции. Меню долго не несут, и уже начинает казаться, что, возможно, в этом и заключается фокус – вы же все-таки на территории арта. Что, возможно, эта заминка просто аллюзия на беккетовское ожидание Годо, что меню не принесут никогда и что вообще ресторан этот затеян, чтобы его посетители, как зрители театра Сэмюэла Беккета, пережили катарсис от тщеты, абсурда и безнадежности всего сущего.

Однако на этом самом месте появляется-таки официантка и вручает тонкую обеденную карту.

Стараясь отыскать в этом какой-то подвох, какой-то артистический трюк, трудно сосредоточиться на выборе, а он, как в жизни, хоть и ограничен, но фактически в своей ограниченности бесконечен. Небольшой “цветочный” раздел рекомендует дораду с жасминовым ароматом и телятину с тюльпанами, салат с лепестками роз и что-то там с фиалковыми сиропами.

Тут, возможно, кто-то совсем впечатлительный и замер бы на пороге вечной тайны, но я-то знаю, что поедание цветов изобретено не Владиком Монро, не Олегом Куликом и даже не Владимиром Овчаренко. Уже тысячу лет японцы едят хризантемы, итальянцы – мясистые желтые цветы цукини, а в венском кафе “Демель” засахаренные лепестки фиалок готовят аж с эпохи югендстиля и с переменным успехом продают по 15 евро за тарелку.

Но в “Цветах” цветами дело не ограничивается. Там есть еще достаточно нефлористических блюд. Суп из щавеля с перепелиными яйцами, например, оладьи из гречневой каши. Баранина на косточке и какой-то там даже тунец.

Я попробовал и баранину, и щавелевый суп, и суп с белыми грибами, и даже телятину с тюльпанами во фритюре. Все это патологически долго готовилось и появлялось на столе только тогда, когда исчезала всякая надежда. Но – было более чем съедобным. Я бы даже сказал, что все там было по-настоящему вкусно, особенно если учитывать средний чек – 50 единиц условности за четыре блюда. Такого демпинга, поверьте, нет ни в одном музее современного искусства в мире.

Правда, жареные тюльпаны были совершенно бесполезными и ненужными. Но тут уж хозяин барин. Как говорил председатель Мао, за такую цену пусть цветут хоть все цветы.