ИНФЛЯЦИЯ: Как с ней справиться

Недавно на заседании правительства Анатолий Чубайс заявил, что инфляция не от того, что растут цены на коммунальные услуги и энергию, что у болезни иные причины и искоренять нужно именно их, а не симптомы. Экономические члены кабинета пригрозили ему Нобелевской премией, если он докажет, что инфляция является чисто монетарным явлением. В некомпетентности участников спора заподозрить трудно. Видно, есть иные источники расхождений, о которых спорящие предпочитают умолчать.

А незадолго до того премьер Михаил Фрадков обвинил членов своего правительства в профнепригодности за то, что они допустили ускорение инфляции в январе – феврале. Напомним и о том, что темпы роста сократились, а инфляция, планомерно снижавшаяся с 1998 по 2003 г., будто замерзла на уровне 11–12% в год. В чем дело? Почему экономику, находящуюся в исключительно благоприятных условиях, второй год почти удваивающую доходы от экспорта углеводородов, нуждающуюся в то же время в масштабной модернизации, вот уже третий год лихорадит, а едва ли не главным предметом споров является судьба стабфонда?

Если руководители экономической политики строят планы борьбы с инфляцией на разграничении ее монетарных и немонетарных факторов, по оценке влияния роста цен на отдельные товары и услуги, то это кратчайший путь к расширению регулирования цен. Но это путь, который отбивает охоту к снижению издержек. Я перелистал кучу новейших учебников по макроэкономике и нигде не нашел бытующего у нас понимания инфляции издержек и немонетарных факторов. Но нашел признание, что разделить монетарные и немонетарные факторы практически невозможно, а инфляция издержек обычно связывается не с динамикой цен отдельных товаров, а с опережающим ростом зарплаты против роста цен. У нас пока этого нет.

Ближе к истине подозрения в адрес монополий. Но чтобы упредить их злоупотребления, нужно серьезно расширить полномочия антимонопольной службы и избавить ее от давления со стороны сильных мира сего. Кроме того, нужны реформы, которые оставили бы только реально естественные монополии, легче, кстати, контролируемые, а не те монстры, которые мы сегодня называем этим именем. Реформы же эти не больно движутся.

Еще ближе к истине Кудрин и Игнатьев, которые говорят об избытке денег в экономике и требуют снизить цену отсечения для увеличения стабфонда. Действительно, когда на страну обрушивается водопад нефтедолларов, удержать инфляцию трудно. И здесь начинаются споры – борьба с инфляцией или с укреплением рубля, подрывающим позиции отечественных производителей. Правда, видные эксперты, такие как Евгений Гавриленков и Евсей Гурвич, утверждают, что укрепление рубля не так уж опасно, а в умеренных масштабах даже полезно, ибо заставляет наши предприятия работать над повышением конкурентоспособности. Что же касается испытанного денежными властями метода – ограничения денежного предложения, – то он неизменно ведет как минимум к банковскому кризису, а максимум – к экономическому спаду. Вряд ли стоит пускать этот метод в ход в нынешней ситуации. Наоборот, надо бы подумать о том, что монетизация российской экономики находится на уровне 28%. Для сравнения: в Чехии – 70%.

В редакционной статье журнала “Эксперт” (№ 11, 2006) справедливо отмечено: все эти меры построены на идее ужесточения контроля. “Никому и в голову не приходит подумать о том, как найти выход через идею развития”, – продолжают авторы. Обидно: с 2002 г. я говорю, что экономический рост – лучший способ борьбы с инфляцией и стерилизации избыточных денег. Рост ликвидности и уровня монетизации при определенных условиях не противостоит низкой инфляции, а вполне с ней сочетается. Достаточно посмотреть на наши собственные показатели 2000–2003 гг.: денежное предложение росло на 50–60% в год, а инфляция снижалась.

Вот мы и подходим к сути дела. Денежное предложение велико, практически неограниченно. Ему противостоит денежный спрос, который как раз ограничен. Центробанк старается увязывать предложение со спросом. Иначе либо инфляция, либо спад. Если мы наблюдаем инфляцию, значит, предложение превышает спрос. И это несмотря на то, что стабфонд достиг $60 млрд, а государственный внешний долг снижен с 80% до 15% ВВП. То есть превышение предложения над спросом изымалось из экономики в огромных размерах. Выходит, проблема с денежным спросом. А за ним стоит деловая активность, энергетика бизнеса. Снижение деловой активности вследствие давления со стороны государства посредством дела ЮКОСа, налоговых проверок, национализации активов, деятельности спецслужб, милиции, прокуратуры и судов есть та главная причина, из-за которой лихорадит экономику. Дело не в компетентности денежных властей – они делают, что могут. Дело не в плохом регулировании цен – оно никогда не бывает хорошим.

У нас есть два принципиальных вывода. Первый – повысить деловую активность, мотивировать частную инициативу. И второй – возложить основное бремя развития на государство. По всему видно, что избран второй вариант: денег много и видный кремлевский чиновник публично признал, что надежды на бизнес не оправдались. Бюрократы хоть и плохи, но зато им можно приказать. Возможно, в этом наша специфика, не знаю. Но тогда точно с инфляцией не справиться, ибо низкая эффективность государственных инвестиций гарантирована, особенно на долгосрочных инфраструктурных проектах. Это не выход, а тупик.

Вернемся к первому варианту. Ведь и здесь власти принимали серьезные меры для улучшения делового климата. Исковая давность по сделкам приватизации сокращена с 10 до 3 лет. Выкупная цена земли под предприятиями установлена решением президента на уровне минимальной ставки. И много чего еще. Казалось бы, во второй половине прошлого года наметилось оживление. Приток иностранных инвестиций побил рекорды. Но вот в этом году снова тревога – может быть, временная. А если не временная, значит, усилия власти не убедили бизнес? Может, это надуманные сомнения? Возможно, но в рыночной экономике это факторы, с которыми надо считаться. Доверие, репутация в ней очень дорогостоящие товары. На них никто не может регулировать цены.

Верховенство закона, защита прав собственности, независимость суда, свобода СМИ – казалось бы, какое это имеет отношение к экономическому росту и инфляции? Имеет, мы получили этому убедительные доказательства. Пора делать выводы.