Анатолий Артамонов, губернатор Калужской области
Каждый инвестор, работающий в Калужской области, может позвонить губернатору Анатолию Артамонову на мобильный телефон с жалобой на нерадивых чиновников. И губернатор, по его словам, в помощи не отказывает. Взамен он просит владельцев компаний платить достойную зарплату работникам и вовремя рассчитываться по налогам. И эти просьбы находят отклик. О том, как создать благоприятный инвестиционный климат в отдельно взятой области, Анатолий Артамонов рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Многие российские регионы в 1990-е гг. попали в сферу интересов крупных финансово-промышленных групп, которые вкладывают средства в местную экономику и, разумеется, влияют на региональную власть. А как складывается ситуация в Калужской области?
– У нас в области нет крупных компаний, которые могли бы быть знаковыми для региона. Если бы в Калужской области работала крупная корпорация и ее налогов хватало бы на то, чтобы превратить регион из дотационного в донорский, это было бы неплохо. Но такая компания, наверное, сама бы решала, кто должен быть губернатором Калужской области, и в этом смысле для меня хорошо, что ее нет. (Улыбается.) Так что мы поставили задачу превратить область в донора федерального бюджета самостоятельно за ближайшие четыре года. Надеюсь, что удастся справиться даже немного раньше.
– Что же вы намерены для этого предпринять? Откуда возьмутся деньги?
– Мы активно работаем с инвесторами, намечается ряд хороших проектов, в том числе и с зарубежными компаниями. Новые предприятия сейчас будут открываться одно за другим. Первая промышленная зона, в Обнинске на территории 50 га, уже запущена, там будет 14 предприятий, из них в 2006 г. появится 5–6. Следующая промышленная площадка – на границе с Московской областью, в пос. Ворсино, – займет уже 500 га. А в Обнинске к тому же будет технопарк со специализацией на биотехнологиях – речь идет о новейших разработках наших ученых. В технопарке будет работать еще 20 предприятий. Новые промышленные площадки создаются также в Калуге и Людинове.
– Каков предполагаемый объем инвестиций во все эти проекты? Сколько инвестиций вам уже удалось привлечь в область?
– За последние пять лет в основной капитал инвестировано порядка 50 млрд руб. и, кроме того, в область поступило более $200 млн иностранных инвестиций. О новых проектах могу сказать пока лишь приблизительно – это сотни миллионов долларов. За ближайшие три года все предприятия в этих зонах начнут работать, и налоговых поступлений от них области хватит, чтобы стать донором. Сейчас мы получаем из федерального центра около 1,5 млрд руб. в год, а через три года эти дотации уже не понадобятся. Плюс к тому дополнительные поступления от новых предприятий составят не менее 5 млрд руб. в год (доходы бюджета Калужской области в 2006 г. – 10,87 млрд руб., расходы – 12,11 млрд руб. – “Ведомости”). Правда, все эти деньги Минфин нам не оставит. Мы и сейчас-то отдаем в центр половину налоговых поступлений, а когда станем донорами, придется отдавать еще больше.
– Какие компании будут работать на новых площадках?
– Пока могу назвать не все проекты – зарубежные инвесторы на предварительной стадии проекта не очень охотно делятся информацией и могут на меня обидеться. Точно известно, что Nestle будет производить корма для животных в Ворсино, а сербский концерн Hemofarm – лекарства в Обнинске. Появятся два новых цементных завода, крупный завод по выпуску древесно-стружечных плит, стекольный завод. Австрийская компания будет производить у нас мебельную фурнитуру, чешская компания – программное обеспечение.
“Налоговый режим получается такой же, как в ОЭЗ”
– Ваш технопарк и промышленные площадки получат статус особых экономических зон?
– Нет. Но для технопарка предусматривается поддержка на федеральном уровне. А в отношении промышленных зон действует областной закон, по которому новые предприятия на этапе выхода на проектную мощность освобождаются от той части налога на прибыль, которая идет в региональный и местный бюджеты. Кроме того, мы снижаем наполовину ставку налога на имущество, отказываясь от положенных региону 50% поступлений по нему. Так что налоговый режим получается почти такой же, как в ОЭЗ, к тому же на территории всей области.
– У вас же дотационный регион, а вы по доброй воле отказываетесь от налогов.
– Скупой платит дважды. Мы стимулируем приход к нам новых инвесторов и, когда их предприятия выйдут на проектную мощность, получим от них налогов гораздо больше, чем сейчас. К тому же на новых предприятиях будут работать жители Калужской области и платить в бюджет подоходный налог. Если бы я думал о себе только как о губернаторе, наверное, не пошел бы на это, а так решил подумать и о том, что будет после меня.
– А зачем вы в прошлом году поставили перед президентом вопрос о доверии? У вас же второй срок на посту губернатора начался только в конце 2004 г.
– Во-первых, инвесторы после изменения законодательства о выборах начали для себя делить губернаторов на тех, кто получил подтверждение своих полномочий от президента, и тех, кто их пока не получил. Соответственно, во втором случае они видят для себя дополнительные риски – вдруг президент в будущем не подтвердит губернатору полномочия. Во-вторых, оппозиция в области после нового закона активизировала разговоры о том, что к нам в губернаторы назначат [Владимира] Потанина или [Олега] Дерипаску. Я и решил, как говорят в народе, “если драку нельзя остановить, ее надо возглавить”. И сразу покончил со всякими разговорами.
– Выходит, в Калужской области и оппозиция имеется, и свобода слова?
– У нас люди в области информированные – просто им надо правду всегда говорить. По итогам года у нас проходят расширенные коллегии территориальных управлений разных министерств (раньше это называлось отраслевыми съездами работников). Это примерно 10 собраний, проходят они в областной администрации, в зале на 800 человек. Учителя, врачи, спортсмены, строители, финансисты, экономисты по очереди собираются там, и я им докладываю о результатах работы за год, анализирую состояние дел в их сфере. 10 раз по 800 человек – это 8000 моих агитаторов, которые потом едут к себе в районы и доносят мою позицию до людей. Ежемесячно я провожу для журналистов области пресс-конференцию, отвечаю на любые вопросы, все это показывают по телевидению. Каждый вторник ко мне приходят 30–35 старшеклассников и первокурсников, и мы с ними по 1,5–2 часа разговариваем про жизнь. У меня побывало уже больше 2000 ребят. Они мне задают такие вопросы, что, бывает, и покраснеешь. Но я отвечаю. Потом эти ребята приезжают к себе домой и рассказывают своим родителям и знакомым, что им говорил губернатор. Простые вроде бы формы информирования населения, но действенные.
“Абрамович сразу позвонил своему человеку”
– Почему же, если отечественные магнаты Калужской областью не интересуются, их в ваши преемники прочат?
– Крупный бизнес у нас все же присутствует, но в незначительных масштабах. Структуры Потанина владеют пакетом Калужского турбинного завода (не контрольным), структуры Дерипаски – двумя предприятиями бумажной промышленности, “Кондровобумпромом” и Троицким ЦБК. Когда на пресс-конференции местные журналисты спросили у меня, правда ли, что на мое место назначат Потанина, я ответил, что тогда у нас дела, конечно, сразу пойдут в гору. Но вот пример Дерипаски говорит скорее об обратном. Те предприятия, которые он купил, – единственные в области, регулярно задерживающие зарплату на несколько месяцев. Да и зарплаты там нищенские – 5000–6000 руб. Для сравнения: в иностранных компаниях по области средняя зарплата у рабочих – 20 000 руб. в месяц. На Троицком ЦБК ситуация с зарплатой чуть лучше, но если там до прихода новых владельцев ежегодно вкладывалось в развитие производства 60–80 млн руб. в год, то теперь – ноль. Рабочие на этих предприятиях находятся в таком настроении, что я туда ехать боюсь. Люди же косвенно и на меня вину за создавшееся положение переносят: зачем, мол, власти позволили, чтобы такие собственники пришли к нам в область. Но только они же, когда приходили, обещали золотые горы.
– У вас ведь административный ресурс, начиная с той же налоговой инспекции.
– А что я могу сделать c частным предприятием? Собственник защищен законом. Количество налоговых проверок сейчас по закону ограниченно. И вообще я сторонник цивилизованных отношений. Задача губернатора – создать по возможности идеальные условия для бизнеса. На меня однажды “Трансмашхолдинг” обиделся за то, что я отказался санкционировать смену собственника на Калужском тепловозостроительном заводе с помощью ОМОНа. Там тоже владелец зарплаты нищенские платит и в производство ничего не вкладывает. Великолепное было предприятие, там когда-то была произведена первая паровая машина в России, они выпускали хорошие магистральные и маневровые тепловозы. “Трансмашхолдинг” хотел этот завод получить в свою собственность. Но я сказал, что их методы одобрить не могу. Моральную поддержку я им оказал: приехал на предприятие, прямо в глаза этому собственнику сказал, какой он нехороший, попросил его уйти. Но это не помогло.
В отношении уровня оплаты труда я могу лишь призывать промышленников к совести. У нас по областному закону запрещено платить зарплату ниже прожиточного минимума (сейчас – 3000 руб.), и предприятия бюджетной сферы получают областные дотации, чтобы это условие соблюдать. Но я раз в год собираю владельцев всех промышленных предприятий и говорю им: я, как губернатор, создаю для вас все условия, ну и вы поддержите меня, платите людям достойную зарплату. Сейчас минимальная зарплата на большинстве предприятий – не меньше 7000 руб. Возможно, удастся уговорить бизнесменов, чтобы подняли планку до 8500 руб.
– А Дерипаску, выходит, уговорить так и не удалось?
– Он мне в августе прошлого года лично обещал разобраться в ситуации и прислать план развития “Кондровобумпрома”. Но я до сих пор так ничего и не дождался. Видимо, такова позиция у определенной части российского бизнеса – урвать с предприятия все, что можно, а потом, если оно развалится, продать земельный участок. Одна финская компания, которая работает у нас в области (не хочу ее называть), побывала на “Кондрово” и сказала, что даже бесплатно не согласилась бы такое предприятие взять – производство восстановлению уже не подлежит. А там, между прочим, 2200 человек работающих. То ли дело иностранные компании: всегда корректный диалог с властью, строжайшее соблюдение всех требований закона, уважительное отношение к трудовому коллективу, социальный пакет для сотрудников.
Впрочем, не хочу стричь под одну гребенку всех наших предпринимателей. Структуры Романа Абрамовича, например, купили у нас птицефабрику, и там тоже были проблемы с зарплатами. Так Абрамович, когда я с ним на эту тему разговаривал, сразу позвонил своему человеку, велел разобраться – и ситуация быстро наладилась. Или вот петербургские бизнесмены купили в Балабанове фабрику “Плитспичпром”. Я на них просто не нарадуюсь: темпы роста производства – 40% в год, зарплаты одни из самых высоких в области – минимум $500 в месяц, по налогам никаких претензий нет. И таких хороших примеров у нас много.
– Иностранные компании, которые работают в Калужской области, рассказывали, что вы лично создали “горячую линию” для инвесторов. Чем вы еще им помогаете?
– Моя “горячая линия” всегда со мной – это мой мобильный телефон, который я никогда не выключаю. Все инвесторы, которые работают в области, его номер знают. Буквально на днях звонит мне директор строящегося предприятия Hemofarm в Обнинске. Рассказывает, что из-за требований пожарной охраны у него весь проект под угрозой закрытия. Оказывается, у западных фармацевтических компаний принято делать в “чистых комнатах” прозрачные стены, чтобы контролировать обстановку визуально – для соблюдения полной стерильности двери нельзя открывать часто. А в России по правилам пожарной безопасности стены должны быть кирпичными, а двери – металлическими. Я вызвал к себе пожарных и говорю начальнику областного МЧС: езжай в Москву и за три дня согласуй в своем ведомстве новые правила, которые разрешали бы всем предприятиям этого профиля в России строить такие цеха, как им надо. И он это сделал. Конечно, прежде чем отправлять его в командировку, я позвонил руководству МЧС, объяснил ситуацию. Инвестору, который создает у нас производство, мы обеспечиваем подведение всех коммуникаций к его промышленной площадке, строим дороги, если нужно. Единственное мое условие для инвесторов – производство не должно наносить экологический вред. Этим я, как губернатор, по большому счету и должен заниматься – инвесторы ведь сами не могут решить такие задачи.
“Пчел он там держит, приезжает туда чаю попить”
– В предвыборных выступлениях вы часто говорили, что принципиально не входите ни в какую партию. По-прежнему такой позиции придерживаетесь?
– Нет, в “Единую Россию” я все же вступил. До того как начал действовать закон о выборах в местные законодательные собрания по партийным спискам, я восемь лет был беспартийным. Пока времена были неспокойные, лидеру в регионе, на мой взгляд, надо было оставаться нейтральной фигурой, консолидирующей все политические силы. Но сейчас победившая на местных выборах партия получает право рекомендовать президенту кандидата в губернаторы. Во многих странах тоже так делается – выходит, и наше общество дозрело. А значит, надо играть по новым правилам и четко обозначать свои взгляды. Я уже и главам муниципалитетов говорю: определяйтесь, мол. Мне среди тех партий, что у нас есть, больше подходит “Единая Россия”, а вы уж сами для себя решайте.
– Известно, что у мэра Москвы Юрия Лужкова дача в Калужской области. Это как-то помогает вам в губернаторской работе?
– Вся эта дача – размером с комнату, где мы с вами сидим. Но места там красивые, пчел он там держит, приезжает туда чаю попить. Недавно он подарил великолепную новую школу деревне, где у него домик, – должен сказать, что по оснащению это одна из лучших школ в России. С другой стороны, у правительства Москвы в нашей области есть земли и сельскохозяйственное предприятие широкого профиля – “Мосмедыньагропром”. У нас соглашение о сотрудничестве с Москвой, она помогает нам, в частности, техникой для жилищно-коммунального комплекса. Нам нравится сотрудничать с Юрием Михайловичем, и вообще он для меня уже давно друг, а не просто дачник. И еще – почетный гражданин Калужской области. Такое звание у нас максимум два человека в год получают.
– Компания “Интеко” активно покупала сельскохозяйственные земли в Белгородской области. А у вас?
– Насколько мне известно – нет. Елена Николаевна [Батурина] занимается другими вещами. А вот брат ее, Виктор, недавно купил у нас одно хозяйство, уже подвозит туда современную технику. Посмотрим, как у него дела пойдут: будет получаться – будем и дальше давать ему земли.
– Рядовые дачники – москвичи жалуются, что в Калужской области плохие дороги. Это так?
– Действительно, строительство подъездных дорог к дачным поселкам сейчас не входит в число приоритетов области. Но по состоянию крупных магистралей мы как раз в числе передовых регионов – по крайней мере, дороги в Калужской области лучше, чем в Московской. У нас, например, реализуется программа “Школьный автобус”. Есть государственное предприятие, в котором задействовано около 160 автобусов. Их маршруты – в общей сложности 2500 дорожных километров. Эти дороги я поддерживаю финансами в первую очередь, потому что по ним каждый день возят детей. Или вот мост через Оку пришел в негодность. Его реконструкция будет стоить 1,75 млрд руб. На эти деньги я мог бы почти ко всем дачам построить нормальные дороги. Но приходится выбирать.
“Многие люди никогда не смогут вступить в ипотеку”
– Во время предвыборной кампании вы обещали поднять сельское хозяйство за счет традиционных для региона культур – льна и картофеля. Есть ли успехи?
– Сейчас наш конек – кормовые культуры, мясное и молочное животноводство. Действительно, мы несколько лет назад ринулись возрождать производство льна. Но возникли большие сложности с рынками сбыта. Конкурировать на рынке сельхозпродукции нашим товаропроизводителям очень тяжело. В Голландии, например, крестьянин получает государственную дотацию – более 1000 евро на гектар пашни. В результате у него такая низкая себестоимость, что голландский лен российской легкой промышленности покупать бывает выгоднее, чем отечественный. И глубокой переработки льна в России нет. Впрочем, мы этот проект не бросаем.
– Вы состоите в нескольких рабочих группах при правительстве, например в группе по национальному проекту “Доступное жилье”. В чем заключается ваша работа?
– Многие люди, у которых проблема с жильем, никогда не смогут вступить в ипотеку. Например, оклад молодого учителя в школе – 1600 руб. в месяц. Для таких людей доступно только муниципальное жилье. Но в областном бюджете нет денег на его строительство. Поэтому я считаю, что в рамках национального проекта из федерального бюджета регионам должны выделяться средства на строительство социального жилья.
В комиссии по разработке программы переселения соотечественников в Россию губернаторский корпус представляем мы с губернатором Красноярского края Александром Хлопониным. Мы выразили готовность выступить в качестве пилотных регионов по отработке новой миграционной политики. Наша область готова принять до 300 000 переселенцев. На мой взгляд, поддержка государства должна заключаться в том, чтобы обустраивать территории под заселение и давать переселенцам ипотечные кредиты. Это правильнее, чем просто выделять бюджетные субсидии, в противном случае возникает проблема с нецелевым использованием этих средств.