Посчитать на десять лет
В последние годы макроэкономическая политика бесцельна, увеличение бюджетных расходов происходит без видимых причин и тратятся деньги “на поддержание штанов растущей бюрократии”, заявил вчера Олег Вьюгин на семинаре в Высшей школе экономики. Это наихудшая политика с 1999 г., считает он. Лишь Минфин, пытающийся ограничить рост расходов бюджета, удостоился похвалы Вьюгина. Ведомство Германа Грефа вместо поддержания макроэкономической стабильности “в основном развивает идею инвестирования [бюджетных денег], а Центробанк почему-то отвечал за реальный курс рубля [а не за инфляцию]”, возмущается Вьюгин.
“Все у нас смешалось: с Центробанка спрашивают за курс рубля, а с Минэкономразвития – за инфляцию”, – говорил на прошлой неделе зампред ЦБ Алексей Улюкаев на конференции в Институте экономики переходного периода и добавлял: инфляция всегда имеет монетарную природу, и отвечать за нее должен ЦБ, а вмешиваться в механизм курсообразования – лишь чтобы сгладить резкие колебания стоимости рубля.
Вьюгин вчера предложил свой вариант, обеспечивающий в долгосрочном плане “безопасность” и стабильность. Надо спрогнозировать наиболее вероятную цену нефти на ближайшие 10 лет, это “задача сложная, но необходимая”, а затем рассчитать обменный курс рубля, который обеспечит сбалансированный платежный баланс при ожидаемом притоке нефтедолларов. А исходя из цены нефти и курса рубля надо рассчитать необходимый “уровень нейтрализации дополнительных доходов”, т. е. сумму, которую нужно изъять в стабфонд, чтобы инфляция снижалась. В стабфонд Вьюгин предлагает зачислять все налоги от нефтяных компаний, а не только экспортную пошлину и НДПИ. А сам стабфонд – разделить на две части: резервную (для финансирования дефицита бюджета в течение 3–4 лет при падении цен на нефть) и фонд будущих поколений, который можно инвестировать в более рискованные инструменты.
Цель проводимой сейчас макроэкономической политики – не только поддержание стабильности, но и развитие экономики, отвечает Вьюгину руководитель экспертного управления президента Аркадий Дворкович, уверенный, что эти цели “абсолютно совместимы”. “Поэтому приходится вести постоянные консультации, не мешает ли сдерживание инфляции, за которую отвечает ЦБ, целям развития, за которое отвечает правительство”, – говорит Дворкович. Инфляция выше желаемых значений, но расходы растут небесконтрольно и главное – не допускать в течение года появления неожиданных расходов, считает он.
Экономисты согласны с мнением бывшего коллеги Вьюгина (в 1999–2002 гг. он был главным экономистом “Тройки Диалог”). “Все почему-то решили, что высокие цены на нефть – это надолго, и началась вакханалия трат”, – говорит руководитель отдела исследований ING Юлия Цепляева. До прошлого года расходы в процентах к ВВП снижались, а теперь снова начали расти, поддерживает ее главный экономист “Ренессанс Капитала” Владимир Пантюшин. Между тем стабильная экономика сама по себе, а не рост госинвестиций, может дать толчок для роста, уверен ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев.
Планам Вьюгина мешает невозможность предсказать цены на нефть. “Человеку, который это сделает, нужно дать Нобелевскую премию, все прежние попытки оканчивались безуспешно”, – замечает аналитик “Тройки Диалог” Валерий Нестеров. Пока экономика зависит от нефтяных цен, ничего другого не остается, как пытаться их прогнозировать, возражает Пантюшин. Научный руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич добавляет, что на 10 лет вперед это делать проще, чем на год: сейчас аналитики во всем мире близки к консенсусу, что в среднесрочной перспективе нефть не будет стоить меньше $40.
Ошибка в сторону занижения цен будет безобиднее, чем в сторону завышения, поэтому нужно ориентироваться на более консервативные оценки, считает Гурвич. Но тогда проведение такой политики будет политически трудным, потому что желающих потратить нефтяные доходы хватает, отмечает Гуриев. А идея разделить стабфонд на части ему кажется очень здравой: макроэкономически столько денег в нем не нужно, а долг народу можно вернуть – через фонд будущих поколений.