Андрей Охлопков, председатель наблюдательного совета компании “Союз-Виктан”
В короткое время украинские производители крепких спиртных напитков добились поразительных успехов: на рынке России, где водка – не только первый и самый главный национальный напиток, но и предмет национальной гордости, украинцы умудрились завоевать 10%. Андрей Охлопков, председатель наблюдательного совета одного из завоевателей – компании “Союз-Виктан”, не считает это достижение чем-то особенным и приписывает его привычке к жесткой конкуренции, которая выработалась у него на родной Украине. А следующий его шаг – завоевать 10% украинского рынка с помощью водки из России.
– С чего начиналась история компании “Союз-Виктан”?
– В конце 80-х – начале 90-х мы с партнерами перепробовали себя в разных бизнесах – к примеру, в аптечном. Много было всего, но в Крыму сам бог велел торговать вином. И поехали у нас крымские вина по Украине, Белоруссии, в Россию что-то отправляли. А в 1994 г. мы обнаружили, что договор о свободной торговле между Россией и Украиной создавал преференции для украинской водки. Экспорт с Украины не облагался акцизами, и, что парадоксально, при ввозе в Россию налоги также не уплачивались. Мы начали возить водку. Сначала размещали производство на сторонних предприятиях, потом капитала хватило на то, чтобы на арендованных мощностях построить свой первый маленький заводик под Севастополем. Это и есть начало деятельности “Союз-Виктана”. После того как в 1996 г. изменилась система налогообложения украинского импорта, наш продукт стал неконкурентоспособным, и мы начали работать непосредственно на Украине.
– Какова сейчас структура компании?
– На территории России работают две компании – производственное ЗАО “Союз-Виктан” (завод в подмосковной Рузе) и торговый дом в Москве. На территории Украины – три завода (“Союз-Виктан”, “Коктебель” и “Княжий град”) и торговый дом. Плюс в апреле начнет работать торговая компания в США. Недавно утвердили гендиректора польской торговой компании, и до конца месяца заработает английский офис. Такая структура. Производим водку, вино, коньяки, слабоалкогольные напитки, минеральную воду, выращиваем виноград. Все компании холдинга объединены через головную управляющую компанию, которая зарегистрирована в Швейцарии.
– Кто основные владельцы “Союз-Виктана”?
– Чуть-чуть еще подождите. Скоро мы достигнем следующей стадии публичности и объявим владельцев. Я являюсь одним из акционеров компании и представляю интересы всех остальных акционеров, но не имею полномочий раскрывать на сегодняшний день всех собственников.
– У вас контрольный пакет или меньше?
– Я управляющий партнер.
– В марте вы разместили CLN почти на $26 млн. Какими будут следующие шаги?
– Мы идем поступательно. На сегодняшний день мы рефинансируем свой кредитный портфель в западных банках. На вторую половину года запланирован выпуск полноценных евробондов. А на вторую половину 2007 г. – IPO. Параметры размещения будем определять по итогам 2006 г., все будет зависеть от того, во сколько мы оценим компанию. Но андеррайтером будет банк ING, который ведет нас уже два года.
– Почему ноты размещала российская компания холдинга, а не украинская или головной офис из Швейцарии?
– Потому что средства были нужны именно на развитие нашего российского бизнеса. У украинской компании свой финансовый план, она сейчас выпускает украинские облигации на сумму 75 млн гривен. Естественно, что евробонды будет выпускать швейцарская компания. Или же опять российская – зависит от того, где будут необходимы деньги.
– А куда пошли привлеченные $26 млн?
– Основная часть – на пополнение оборотных средств. Кроме того, продолжаем инвестировать в реконструкцию российского завода.
– Вашей продукции в России не было с 1996 г. Потом вы появились в 2004 г. – и за два года украинская водка совершила настоящий прорыв на полки магазинов. По одной из версий, этот феномен вызван привычкой работать в условиях более жесткой конкуренции на Украине.
– По состоянию на 1996–1997 гг. на Украине действовало 430 лицензий на производство водки. Сейчас меньше. Прошел процесс консолидации. Сейчас там 10 компаний выпускают порядка 83% алкоголя. Первая пятерка занимает более 60% рынка. После консолидации крупные игроки предложили законодательную базу, которая фактически за два года навела порядок на рынке. Если в 2003 г. в тени было 60% рынка, то в 2005 г. – всего 10%.
– А что это за механизм такой?
– Механизм контроля. Теневой рынок функционирует благодаря тому, что он имеет сырье. И легальная водка, и нелегальная производятся из одного и того же спирта. Нужно было лишить теневой рынок этого сырья.
– Госмонополия?
– По сути, госмонополия на контроль за оборотом. Потому что понятие монополии может быть разным. Может быть госмонополия на средства производства, может – на торговлю. На мой взгляд, эффективнее госмонополия на контроль.
– На каждом кранике на спиртзаводе счетчик и около этого счетчика сидит инспектор?
– Не так. Все спиртовые заводы на Украине государственные. Но опыт показал, что монополия на производство не обеспечивает монополию на контроль. Мы ввели фактически разрешительный механизм. Руководитель спиртового завода имеет право отгрузить спирт только тогда, когда покупатель спирта предоставляет документ о том, что он гарантировал уплату акцизного сбора или уплатил акцизный сбор.
– При наличии банковской гарантии?
– На Украине это называется налоговый вексель, который выписывается до получения спирта на сумму акцизного сбора. Вексель идет в банк, который фактически гарантирует, что если я не заплатил акцизный сбор производителю, то акцизный сбор заплатит банк. Только получив документ о том, что я гарантировал или заплатил акцизный сбор на определенное количество спирта, руководитель спиртового завода имеет право начать отгрузку. Есть и вторая деталь механизма контроля, которая реально работает. Мы установили единую ставку акциза на весь спирт. Не существует льготных ставок акцизного сбора, нулевой или половинной в зависимости от видов продукта. Существует одна-единственная – 17 гривен на 1 л спирта. Мы исключили нецелевое использование спирта, когда его можно было получить якобы под технические нужды, а выпускать жидкость для омывания стекол с вишневым вкусом. Фактически мы убрали серую составляющую. Остался или белый рынок, или черный – абсолютный криминал, когда готовый спирт просто крадут с завода.
– При этом все заводы сохранили государственную форму собственности?
– Пока да. Но сейчас активно идет дискуссия о необходимости разрушить эту монополию. Опыт показал, что монополия на средства производства не является механизмом контроля за рынком, а из-за отсутствия свободной рыночной конкуренции мы имеем ситуацию, когда цена спирта внутри Украины выше, чем мировые цены на спирт. Это парадоксальная ситуация. Как только страна вступает в ВТО, открываются границы, снижаются таможенные пошлины, украинская государственная спиртовая промышленность просто вымирает.
– Какова сейчас динамика прироста алкогольного рынка Украины в сравнении с Россией?
– Если взять общее производство алкоголя на Украине за вычетом того, что отправляется на экспорт (в 2005 г. экспортировано более 10 млн дал. – “Ведомости”), то в 2003 г. произведено 14,8 млн дал, в 2004 г. – 24 млн дал, в 2005 г. – 32 млн дал. Вот и динамика – за два года более чем в два раза. Потребление водки в России, по моим наблюдениям, не растет. Прирост рынка возможен за счет снижения доли теневого сектора. Так, в прошлом году легальное производство составило в России около 130 млн дал.
– Возможно ли изменение ситуации в нашей стране?
– Процессы в России будут происходить гораздо быстрее, чем на Украине. В течение 2–3 лет произойдет консолидация рынка за счет того, что мелкие игроки будут уходить, не выдержав конкуренции. Консолидация не за счет приобретения, а за счет роста крупных – крупные будут наращивать свою долю рынка. И первый шаг уже сделан – с 1 января вступил в силу закон об обороте алкогольной продукции. Второй шаг будет сделан после введения государственной монополии на оборот спирта – банковские гарантии уплаты акцизного сбора, ликвидация льгот на спирт.
– А как вам, кстати, новый закон? Вы же работаете и как импортер, и как российский производитель. Не ощущается дефицит марок?
– Закон хороший. Я только не могу понять, почему такой простой механизм введения акцизных марок нового образца продолжает буксовать вот уже третий месяц и почему единая система регистрации не работает до сих пор. Акцизные марки для импорта еще и не начали выдавать. Спотыкается все на уровне исполнительной власти. Сегодня в региональных налоговых службах нет марок. Таможня получила марки только на прошлой неделе.
– У вас есть марки? Их достаточно для производства и импорта?
– Мы их получаем 3–4 раза в неделю. Но пока объемы не те, которые мы заявляем. Нам это объясняют отсутствием марок. Кому-то пришла в голову странная идея реализовать сначала остатки марок старого образца, а потом уже выдавать новые. Хотя сейчас государство на недопоступлениях акцизного сбора теряет гораздо больше, чем на экономии от реализации старых марок. На самом деле это обычный бардак.
– Вы с этого года полностью отказываетесь от импорта своей продукции с Украины?
– Мы завезли последнюю партию водки. Теперь ждем новые марки для импорта крымских вин и коньяков. Часть завезли еще со старыми марками. Следующая поставка запланирована на апрель-май.
– Сколько вы уже истратили на продвижение своей водки в России и сколько планируется потратить в 2006 г.? Называли цифру в $18 млн только на продвижение новой марки SV Original.
– Мы эту цифру не заявляли. Газеты писали непонятно откуда. А рекламные и маркетинговые бюджеты из принципа не разглашаем, так же как и детали нашей стратегии по продвижению. Это как идти на войну и раскрывать планы врагам. Могу лишь сказать, что на продвижение тратятся суммы, достаточные для того, чтобы реализовать нашу маркетинговую стратегию на российском рынке и в этом году более чем в два раза увеличить продажи. Мы не стремимся к тому, чтобы потратить больше всех. Мы стремимся к тому, чтобы затраты были как можно меньше, а эффективность – как можно больше. Знаете, шутка есть такая: маркетинговый бюджет как член – неважно, какого он размера, важно, как ты им пользуешься.
– Летом вступает в силу новая редакция закона “О рекламе”, которая налагает серьезные ограничения на производителей алкоголя – в плане запрета на спонсирование спортивных мероприятий, продвижение зонтичных брэндов. Готовы?
– Много разных механизмов есть. Просто бюджеты перераспределятся. Рекламодатели уйдут с телевидения в места продаж, в прессу, еще куда-то. Придумаем что-нибудь – есть у нас для этого специально обученные люди. Но оглашать заранее ничего не будем, зачем учить конкурентов? Спорт как поддерживали, так и будем поддерживать.
– А какие ограничения накладывает на вас украинский закон “О рекламе”?
– По телевидению реклама разрешена после 23.00. В дневное время – только спонсорство, можно показывать логотип компании, а продукт нельзя и использовать элементы рекламных роликов – тоже. Наружная реклама разрешена, но с ограничениями по размещению. Щиты не могут стоять ближе определенного расстояния от детских, образовательных и спортивных заведений.
– Кто занимается продажами вашей водки в России?
– Наш торговый дом работает с большим количеством дистрибуторов. Их количество постоянно плавает, около 200, наверное. Создавать свою дистрибуцию в России мы не планируем, это очень долго по времени и достаточно затратно.
– Не ставите особых условий? Например, продвигая вашу водку, не продавать продукцию Nemiroff.
– Нет, мы никогда таких ограничений не ставим.
– С кем вы больше конкурируете в России – с местными компаниями или все-таки с украинскими?
– Со всеми. Была совместная пресс-конференция на Украине, и местные жаловались, что российские водочники не пускают их на рынок. Я им сказал, что мы, российские водочники, против вас, украинцев, ничего не имеем. Украинская водка занимает в России 7% рынка, примерно 10 млн дал. Российская водка на украинском рынке тоже присутствует. Доля рынка гораздо меньше (0,32%). Но если мы возьмем динамику импорта из России, то речь идет о десятках процентов в год. “Русский стандарт” хорошо пошел, “Русский размер” имеет шансы на успех на украинском рынке.
– А вы через ваш украинский торговый дом российской водкой не торгуете?
– “Русским размером” компании “Веда”, это наш совместный проект.
– Водку из Рузы не будете поставлять на Украину?
– А почему нет? Мы хотим иметь 10% русской водки на украинском рынке. Марка сейчас разрабатывается. С точки зрения экономики производства пока затраты примерно одинаковые. Но с учетом того, что энергоносители на Украине подорожали, а спиртовая промышленность в плохом состоянии, то в ближайшей перспективе в России будет дешевле производить водку. Себестоимость продукта будет ниже, чем на Украине.
– Прикупить никого в России не хотите или еще один завод построить?
– Что-нибудь обязательно сделаем – или построим, или купим. Но переговоров не ведем – пока рынок изучаем.
– Поступали ли вам предложения о продаже бизнеса от российских или зарубежных компаний?
– Лично мне никто ничего не предлагал. Но если кто-нибудь сделает такое предложение, от которого нельзя отказаться... Все возможно.
– В приватизации “Росспиртпрома” не хотите поучаствовать?
– Не знаю. Перед нами не стоит цель обзавестись производством спирта. Есть специализированные предприятия, это их бизнес. Если говорить о производственных активах, то мы изучаем ситуацию на рынке. Не сильно владею ситуацией, но считаю, что “Кристалл” необходимо приватизировать как можно быстрее. Есть печальный опыт, когда завод “Алко”, киевский аналог московского “Кристалла”, в 1997 г. был крупнейшим производителем водки в стране, а в 1999 г. прекратил свое существование. Основные мощности проданы в конечном итоге через банкротство. Брэндов не осталось.
– Недавно закончились выборы в украинский парламент. Голосовали?
– Лично у меня не сформировалось однозначного мнения, за кого конкретно я бы хотел отдать свой голос. Поэтому я воздержался от участия в голосовании. Я считаю, что нужно оценить те действия, которые предпримут прошедшие в парламент партии и движения, и уже на основании этого делать выводы. Могу добавить: мы ведем международный бизнес и не занимаемся политикой.