США – Россия: За двумя российскими зайцами
США намерены, действуя через ООН, оказать давление на Иран, чтобы заставить его отказаться от создания ядерного оружия. Но вялое и беззубое заявление, выпущенное Советом Безопасности ООН (продукт трехнедельного поиска компромиссов), не предвещает успеха. Документ можно оценить как полезный первый шаг, но это совсем не то, чего бы хотели в администрации Буша. Между тем, как справедливо указывает бывший советник по национальной безопасности США Брент Скоукрофт, чтобы остановить Иран, необходим единый фронт США, ЕС, России и Китая, который не позволит Ирану на противоречиях выигрывать время и возможности для продолжения программы.
России не нужен ядерный Иран. А российское руководство с Владимиром Путиным во главе понимает, что в интересах страны находиться по правильную сторону от США в таком важном вопросе, как этот. Особенно когда Вашингтон действует совместно с крупнейшими европейскими державами. Но Тегеран, пусть даже вооруженный бомбой, – куда менее существенная угроза для России, чем для США. Те на Западе, кто, как мантру, твердит, что “исламистский” Иран с ядерным оружием станет серьезной угрозой для безопасности России, видимо, не подозревают, что, с точки зрения Москвы, Иран в общем-то пока ведет себя как “ответственный сосед”.
Россия готова пойти на некоторые жертвы, чтобы учесть интересы США. Возможно, даже готова сделать это за счет выгодных экономических связей с Тегераном. Но настроения в некоторой части администрации Буша, а также все громче звучащий хор голосов за ее пределами ставят сотрудничество России и США по иранскому вопросу под угрозу: Белому дому предлагают отказаться от нынешнего курса на максимальное вовлечение России в пользу нереалистичной идеи “избирательного сотрудничества”. Поборники избирательного сотрудничества ожидают от Москвы безоговорочной поддержки Вашингтона по важнейшим для США пунктам повестки дня и одновременно уверены, что США могут позволить себе проводить политику, которая воспринимается Россией как враждебная ее интересам на постсоветском пространстве.
Большинство русских считают, что стратегия Вашингтона состоит в том, чтобы противодействовать любым проявлениям российского влияния на евразийском пространстве даже в тех случаях, когда у России есть вполне легитимные интересы (хотя недавние попытки перейти на рыночные цены на газ, нужно признать, были неуклюжими). США поддержали позицию проамериканского правительства на Украине, состоявшую в том, что эта страна должна продолжать получать газ из России по субсидированным ставкам. Сейчас в Москве с интересом ждут, будет ли Вашингтон отстаивать ту же позицию в случае с Белоруссией, которую уведомили, что она также должна платить рыночную цену за российские энергоносители. В России недовольны тем, что Вашингтон торпедировал мирный план для Молдавии, который дал бы пророссийскому региону Приднестровья значительную автономию, и подозревают, что США не станут вмешиваться и позволят Михаилу Саакашвили оказывать военное давление на Южную Осетию и Абхазию, в том числе с помощью размещения там подразделений, вооруженных американским оружием и подготовленных американскими инструкторами.
Россияне – в том числе многие правительственные чиновники – задаются вопросом, почему несвободные и несправедливые выборы в Белоруссии вызвали санкции против ее правительства, тогда как Вашингтон отнесся гораздо снисходительнее к не менее серьезным нарушениям на выборах в Азербайджане и проявил готовность вести бизнес с неосталинистским режимом в Туркменистане. И многие в России спрашивают: если суть дела в распространении демократии, то почему Пакистан, страна с военной диктатурой, ведущая скрытые ядерные разработки, публично признан союзником США?
Люди разумные возразят, что позиция США по всем этим вопросам логична и призвана служить интересам Америки. Но они не могут отрицать очевидное – то, что подобные шаги неизбежно будут восприниматься из Москвы совершенно в другом свете и окажут значительное влияние на то, как Россия будет принимать решение – поддерживать или не поддерживать США по тому или иному ключевому пункту международной повестки дня.
Кое-кто в Вашингтоне доказывает, что сомнения России не имеют значения. Мол, Россия все равно будет “с нами” в иранском вопросе. Но есть большая разница между декоративным сотрудничеством на словах (которое как раз отразилось в недавнем заявлении ООН) и активными совместными усилиями (включая обмен разведданными между двумя спецслужбами, что до сих пор крайне плохо работает из-за пережитков взаимной подозрительности), которые только и могут привести к реальному успеху. Наконец, хотя и Россия, и США оказались мишенью для “Аль-Каиды”, охлаждение, возникшее в отношениях между странами после 1999 г., сделало невозможными совместные действия в отношении “Талибана” в Афганистане вплоть до 11 сентября 2001 г., когда инициатором сотрудничества выступил Путин. Представители администрации Буша до сих пор не пришли к единому мнению, имеет ли политика сдерживания влияния России в Евразии больший приоритет, чем создание эффективной коалиции из пяти постоянных членов СБ по вопросу иранской ядерной программы.
Избирательное сотрудничество, т. е. такая политическая позиция, при которой США могут пожинать плоды от сотрудничества с Россией в отношении Ирана и в то же время прилагать все усилия по сдерживанию российского влияния на постсоветском пространстве, – это химера. Если Америка выберет политику сдерживания России, то придется отказаться от помощи России в сдерживании Ирана. Внешняя политика – не волшебная сказка. Чудеса и подарки фей здесь встречаются крайне редко. И уж тем более не стоит ждать, что Владимир Путин станет дарить их тем, кого может воспринимать как противника. Если выдавать желаемое за действительное, то это не сделает нашу жизнь более безопасной. (FT, 5.06.2006, Антон Осипов)