Умереть красиво
Серьезные неприятности у “Нефтяного” начались в декабре, когда Генпрокуратура объявила, что в банке орудовала преступная группа, занимавшаяся незаконными операциями и легализацией денег. Несколько лет назад “Нефтяной” действительно увлекался обналичиванием, однако стал сворачивать этот бизнес, говорят участники рынка. Косвенным подтверждением перемен в банке стал приход к руководству Марины Чекуровой: она долго работала на руководящих должностях в Минфине и РФФИ, а в 1999–2005 гг. была первым заместителем гендиректора Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО).
Ей-то и пришлось держать удар. “Клиенты сразу принялись звонить, забирать деньги”, – рассказывал топ-менеджер банка после декабрьских обысков. Президенту концерна Игорю Линшицу в январе предъявили обвинение, и теперь он числится в розыске. Затем была арестована главный бухгалтер банка Наталья Фролова, а на днях – еще два бывших топ-менеджера. Все это время клиенты изымали средства и банку пришлось продать часть кредитов и организовывать перекредитование своих заемщиков в других банках. Близкие к банку источники говорили, что “Нефтяной” стремится расплатиться со всеми клиентами, чтобы затем добровольно ликвидироваться. Чекурова отказывалась официально обсуждать такой сценарий, хотя и не опровергала его. Между тем банк не только прекратил прием вкладов, но и стал призывать клиентов забирать депозиты. “Звонили напрямую вкладчикам и настойчиво предлагали забрать деньги”, – вспоминают в банке. “На мой взгляд, менеджеры адекватно оценили риск того, что в сложившейся ситуации банк вряд ли сможет успешно продолжать работать”, – комментирует зампред правления Инвестсбербанка Евгений Егоров. С декабря по апрель банк смог урегулировать обязательства перед физлицами на $16 млн, сообщила вчера Чекурова. Теперь остаток средств на депозитах граждан не превышает $120 000, уверяет она. А корпоративным клиентам “Нефтяной”, по словам Чекуровой, вернул более $140 млн.
Банк расстается не только с клиентами, но и с сотрудниками. “Сокращение затронуло департамент риск-менеджмента, клиентского, кредитного, операционного отделов и бухгалтерии”, – пояснила предправления. Большинство сотрудников уволено, некоторые подразделения полностью расформированы, утверждает близкий к банку источник. Кто-то уходил сам, кого-то увольняли по сокращению штатов, а ценных сотрудников Чекурова сама предлагала другим банкам, добавляет один из финансистов. Бизнес банка сжался так сильно, что ЦБ запретил “Нефтяному” принимать вклады с 1 апреля. Хороших кредитов у банка осталось гораздо меньше, чем ссуд, имеющих признаки проблемности, объяснила Чекурова. Впрочем, для оставшихся кредиторов банка это не страшно: “Размер задолженности клиентов перед банком позволяет полностью закрыть требования всех юридических и физических лиц”. Банк расплатился практически со всеми своими кредиторами, уверяет знакомый Чекуровой.
Уже через несколько дней банк прекратит свое существование, уверен один из сотрудников, помещения уже сданы в аренду и ликвидационная комиссия готовится начать работу. “Пока не подтверждаю [планы о ликвидации]”, – предупреждает Чекурова. Финансовый директор Банка Москвы Юрий Максутов подчеркивает, что решение о самоликвидации банка может принять лишь его собственник. Но в концерне “Нефтяной” получить комментарии не удалось. “Банком занимался лично Линшиц, а его сейчас нет”, – объяснил его представитель. Не стали комментировать ситуацию с “Нефтяным” и в ЦБ.
Замгендиректора Агентства страхования вкладов Андрей Мельников высоко оценил работу своей бывшей коллеги в столь непростой ситуации: “Банк не стал выводить активы. Это порядочный подход к ведению бизнеса, который мы крайне редко видим у банков, сталкивающихся с финансовыми проблемами”. Это первый случай цивилизованной ликвидации среди банков такого уровня, солидарен Егоров.