ОРИЕНТИРЫ: Для кого строим?
Конечно, в городе архитектура еще пытается противостоять девелопменту – правда, чаще только на словах. Работать для себя, т. е. для истории, значит не принять правила игры и не заработать денег, поэтому проекты делаются под заказчика. Для архитекторов время воспитывать клиентов пока еще не пришло. То ли клиенты неподатливы, то ли воспитатели в большинстве своем неубедительны.
За городом архитектура в еще более сложном положении. Точнее, ее там почти нет. “И в городе, и за городом действуют свои законы, – говорит Сергей Скуратов, руководитель мастерской “Сергей Скуратов Architects”. – Только в столице правила застройки уже определены, а в Московской области генплан ее развития только-только появился. Как результат – уродливыми коттеджами застраиваются красивейшие места, ландшафтные участки, которые должны быть природными парками”.
Вести диалог с заказчиком архитектор может только тогда, когда они оба говорят на одном языке и понимают друг друга. “Продвинутого клиента с большим бюджетом почти не надо убеждать, что лучше отказаться от груды лепнины или стиля а-ля барокко и поселиться в доме, который не только будет органично вписан в окружение, но и станет органичен ему самому”, – говорит Вадим Греков, руководитель архбюро “Камень”. Греков проектирует загородные дома уже почти 10 лет. Он называет современных покупателей авторских домов исследователями. Хотя прежде всего это люди, которые готовы потратить на проект своего дома не один десяток тысяч долларов.
“Индивидуальный” покупатель загородной недвижимости, несомненно, эволюционирует. Сейчас никому не нужны аляповатые замки, которыми массово застраивались областные просторы в конце 1990-х, в большинстве своем они так и стоят недостроенными или потихоньку разбираются на кирпичи. Но красивых домов в Подмосковье по-прежнему мало. Сколько проживет авторский проект загородного дома, решает зачастую не архитектор и даже не строители, а его владелец. Ему порой нелегко не поддаться соблазну надстроить, пристроить, а то и перестроить свой коттедж, пусть спроектированный известным архитектором, но какой-то “простой”.
“Многое начинается с частной архитектуры, там закладываются тенденции, – считает Греков. – Здесь архитектору работать проще, меньше стороннего влияния”. Однако такое влияние существует, и не только со стороны клиентов, которые хотят, что им “сделали красиво”. Архитекторам, особенно молодым, говорит Сергей Скуратов, порой трудно быть самобытными: “Архитектор формируется к 40 годам, а до этого времени он часто не в силах отказаться от соблазна “воспроизвести”, а точнее – просто скопировать где-то подсмотренный проект”. Вот и вырастают на подмосковной земле дома, созданные для какого-нибудь заграничного курорта. Об уместности их на родимой почве умолчим.
Понятие моды в архитектуре растянуто, но правила и каноны, которые придумывают архитекторы, либо подхватываются временем и переживают его, либо отвергаются. Сейчас вновь стали популярны олд-таймеры – старые восстановленные автомобили продаются и покупаются за бешеные деньги. А вот подделки под старину никому не интересны. Во Франции, к примеру, снова в моде старинные замки, но никому не придет в голову построить новодел, вместо того чтобы купить и отреставрировать настоящее здание XIV–XV вв. В России эти простые истины очевидны пока не для всех.
На загородном рынке появилась новая мода – обустраивать подмосковные поселки зазывают известных архитекторов. Архитекторы ругают заказчиков за непродуманные генпланы и плохо совместимые с канонами хорошей архитектуры требования к застройке, но заказы берут. И начинается процесс тиражирования некогда штучного товара. Загородная архитектура все больше ориентируется на удобство не только заказчика, но и девелопера – и приспосабливается к организованной коттеджной жизни.
Организованное коттеджное домостроение живет по своим законам. На 16 сотках архитекторы проектируют дома по 300 кв. м, на 24 сотках вырастают особняки площадью 500 кв. м. Плотная застройка выдается за элитное жилье и продается гораздо дороже таун-хаусов. Но и талантливому архитектору не под силу вписать пусть даже очень лаконичный архитектурный проект в череду многочисленных соседних домов. Зато заказчики довольны – ни сотки земли не пропадает даром, а на то, что поселок, позиционирующийся как элитный, напоминает частокол, покупатели и не смотрят. Спрос на загородном рынке по-прежнему превышает предложение.
В Подмосковье, пока что в ближнем и дорогом, преимущественно на Рублево-Успенском шоссе, строятся поселки по проектам Юрия Григоряна или при его участии – уже заселены “Горки XXI” (30 домов), X-Park (семь домов), в процессе строительства Evergreen (17 домов). Сергей Скуратов создал проект для “Клуба 2071” (71 дом, поселок расположен в 20 км от МКАД по Минскому или Киевскому шоссе). На сайте “Клуба 2071” приведено высказывание Скуратова о том, что “загородное жилье в отличие от городского не должно вести диалог с окружением и может быть спроектировано исключительно по законам удобства и эргономики”. В интервью “Ведомостям” Скуратов признался, что архитектор, начав проектировать поселок, должен принять правила игры. “Вначале я эти правила не принял и заявил, что столько домов на такой территории чрезмерно, – рассказал архитектор. – Чтобы было ощущение “дома на природе” – ведь, уезжая из города, человек прежде всего хочет уединиться, – необходимо, чтобы его площадь не превышала 10–15% площади участка. Но потом заказчик меня убедил”.
Девелоперы и риэлторы, работающие на загородном рынке, умеют убеждать. И не только архитекторов и подмосковных чиновников, но и потенциальных покупателей и широкую общественность. Разве, говорят они, есть крамола в том, что талантливые архитектурные проекты подстраиваются к правилам организованной коттеджной застройки? Ведь покупатель в результате только выигрывает – получает дом не только со всеми удобствами, но и “с именем”, буквально “два в одном”. Недавно корпорация “Инком-Недвижимость”, активно позиционирующая себя в сегменте коттеджей de luxe, провела конкурс на эскиз-идею загородного VIP-дома. В конкурсе приняли участие 10 ведущих архитекторов столицы: Евгений Асс (архбюро “Архитекторы АСС”), Маргарита Гаврилова (“Товарищество театральных архитекторов”), Виктор Логвинов (персональная творческая мастерская Логвинова), Андрей Некрасов, Владимир Плоткин (ТПО “Резерв”), Сергей Скуратов (компания “Сергей Скуратов Architects”), Андрей Таранов (творческая архитектурная мастерская), Михаил Хазанов (архитектурная мастерская Хазанова), Борис Шабунин (персональная творческая мастерская), Владимир Юдинцев (“Архитектурная мастерская Артэ+”).
Победили проекты Хазанова и Скуратова. В них сильнее, чем в других, прозвучали модный нынче минимализм и простота конструкций. Для девелопера такие проекты просто подарок – они удобны для клонирования. Но главное – что проекты стали собственностью корпорации и она получила законное право использовать их по собственному усмотрению. Подводя итоги конкурса, Сергей Козловский, президент “Инкома”, сказал, что авторские проекты будут “адаптироваться” и “усовершенствоваться”, так как “девелоперы лучше архитекторов знают, что нужно потребителю” загородных домов.
Разумеется, можно сделать хороший дом, который “пойдет в тираж” или в серийное производство. В мире, к примеру, развит промышленный дизайн – качественные вещи штампуются, нравятся массовому покупателю и хорошо продаются. Но никому и в голову не придет говорить об эксклюзивности или штучности подобных товаров. Наши же продавцы, “усовершенствовав” по своему усмотрению проект известного архитектора, часто просто прикрывают его именем, как фиговым листком, свое желание заставить покупателя подороже заплатить.
Архитектурный надзор за строительством чаще всего превращается в обычное “присматривание”, соответствуют ли возводимые дома разработанным проектам. Но если поселок организованный и состоит из множества домов, архитектор просто физически не сможет проследить, чтобы все было так, как он задумал. Вот и кладут рабочие кирпичик к кирпичику, как умеют, укрощая (читай – упрощая) полет творческой мысли. А “среднестатистический” девелопер в отличие от архитектора не будет возмущаться, если шуруп привинчен не так или стена не зашкурена, – коттедж-то все равно будет предлагаться покупателю неотделанный. Нередко в поселках возникают и всякие “временные” строения типа подсобок или КПП, которые в общую картину совсем не вписываются. Если архитектор заметит и возмутится, их переделают или пообещают снести, если архитектор промолчит – так и оставят.
Дорого и качественно сделанные дома и коттеджи простоят сколь угодно долго. Но насколько они будут актуальны для истории и для людей, в них живущих? Скуратов рассказал притчу о двух друзьях, которые решили построить себе дома по соседству. Оба позвали архитекторов. Первый друг сказал, что ему неважно, каким будет его дом снаружи, главное – чтобы внутри все было красиво. А второй потребовал, чтобы внешний вид его нового жилья был на высоте, а об интерьере архитектор пусть не беспокоится. Пожелания заказчиков были выполнены. Когда друзья встретились, второй стал жаловаться, что его везде окружает уродство – и внутри его собственного дома, и даже рядом: выйдя на балкон, он видит некрасивый особняк соседа. А первый друг, наоборот, всюду наслаждался красотой: из окна он любовался великолепным архитектурным произведением, а в его комнатах тоже все радовало глаз. Стараться нужно для себя...