Приказано вызреть
Поправки в закон Краснодарского края “Об обеспечении плодородия земель сельхозназначения” действуют с января этого года. Среди прочего они обязали крестьян “поддерживать способность почвы обеспечивать урожай” озимой пшеницы и кукурузы на зерно не ниже 32 центнеров с гектара, подсолнечника – не ниже 15 ц/га, сахарной свеклы – не ниже 180 ц/га. Тем, чей урожай не дотянул до предписанного, грозит штраф – 5–10 МРОТ для граждан и 100–200 МРОТ для юридических лиц.
Норматив урожайности чиновники определили на базе средних показателей за последнюю пятилетку, пояснила Наталья Иващенко из краевого департамента сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. “Если какое-то из хозяйств не достигает таких минимальных результатов, значит, земля используется нерационально”, – уточняет она. По данным ее департамента, эти минимальные урожаи примерно в полтора раза ниже средних показателей для региона. Поправки в закон предложили члены комитета по АПК краевого законодательного собрания, уточнила Иващенко. Теперь, по ее мнению, чиновникам будет легче бороться за повышение урожайности, особенно когда “есть все основания применять меры”.
“Если кто не справляется, пусть отдает землю тем, кто может на ней работать”, – солидарен с властями главный агроном фирмы “Агрокомплекс” Сергей Егоров. Следить за эффективностью землепользования нужно – “пусть даже такими полузаконными или не очень красивыми методами”, говорит гендиректор “Зерновой компании “Разгуляй” Алексей Иванов. Он согласен, что установленные краевым законом нормативы урожайности – “половина потенциала” кубанской земли.
Но экспертов эти новшества удивили. Полный перечень оснований для привлечения к административной ответственности содержится в Кодексе об административных правонарушениях и устанавливать новые штрафы региональные органы власти не могут, считает юрист консалтинговой компании “Объединенные консультанты “ФДП” Геннадий Фоломеев. “Установление штрафа [за недостаточно высокий урожай] незаконно, так что производитель, которого обяжут его заплатить, вправе обжаловать правомерность таких действий в суде. А также попросить Конституционный суд проверить законность этих поправок”, – говорит юрист.
“В России рискованное земледелие, слишком многое зависит от природы, – добавляет пресс-секретарь президента Башкирии Ростислав Мурзагулов, – и пытаться устанавливать ответственность за недостаточно высокий урожай было бы необоснованно”. Никто из опрошенных “Ведомостями” экспертов по региональной экономике не смог припомнить, чтобы власти или региональные законы устанавливали норму выработки для частных компаний. “Если устанавливать жесткие нормативы, есть вероятность, что рентабельность растениеводства вообще окажется отрицательной”, – считает Борис Харитонов из Минсельхоза Ростовской области.
Руководитель отдела исследований “ING Bank (Евразия)” Юлия Цепляева называет кубанский закон попыткой снять административную ренту, “напоминающей рецидивы старых времен”. А Феликс Эйгель, заместитель директора группы региональных и муниципальных финансов Standard & Poor’s, предполагает, что штрафами за слишком низкий урожай кубанские чиновники пытаются заставить сельхозпроизводителей показывать реальные объемы производства и своих доходов.
Цепляевой из ING кубанская идея напомнила любовь региональных чиновников ограничивать цены на отдельные товары. Например, в Северной Осетии в прошлом власти регулировали цены на 115 товаров и услуг, а в Тульской области была фиксированная цена на курятину. Мэрия Ульяновска в 2001 г. фактически запретила торговать на рынках продовольственными товарами, произведенными за пределами области. В зернопроизводящих регионах в середине 90-х действовали гласные или негласные запреты вывозить зерно. Самыми строгими они были на Кубани, в Татарстане и Башкирии, вспоминает Дмитрий Рылько из Института конъюнктуры аграрного рынка.