Худшее будущее
Издательство “Иностранка”, деятельный пропагандист творчества Мишеля Уэльбека, до предела насытило его программу пребывания в Москве и Санкт-Петербурге. Полдюжины встреч с читателями, публичных дебатов и поэтических чтений, что будут продолжаться в разных интерьерах до конца недели, плюс массированная информационная кампания в прессе призваны обеспечить роману “Возможность острова” (к появлению которого на русском языке и приурочена поездка) высокий объем продаж. У себя на родине пятый по счету роман Уэльбека вышел внушающим уважение 200-тысячным тиражом, чему способствовали как круглая сумма в 1 млн евро, за которую были перекуплены права на издание книги, так и заявление не лезущего за словом в карман автора, признавшего ее вершиной собственного творчества.
Столь могуче преподанная “Возможность острова” рискует, однако, слегка разочаровать читателей. В особенности тех, кто успел узнать и – нет, не полюбить, конечно, по отношению к текстам Уэльбека такая эмоция представляется затруднительной – кто успел подсесть на дурман его поэтики, зачароваться ярко выраженным отрицательным обаянием манеры письма. И не то чтобы автор вдруг изменил себе. Напротив, все характерные приметы уэльбековских духа и буквы налицо: нарочито ерническая неполиткорректность, ярко, со знанием дела выписанные эротические эпизоды, стремящиеся к эстетике хард-порно, онтологический взгляд на жизнь как на постепенный и бессмысленный процесс разложения и умирания. Имеются в “Возможности острова” и налет социального памфлета, и наукообразные отступления, и тонкая, непрекращающаяся литературная игра, справедливо снискавшие литератору славу выдающегося интеллектуала, современного хранителя культурных традиций. Но вместе с тем в книге нет ни ошеломляющей ярости “Элементарных частиц”, ни той фотографической точности в описании общественных язв, что была свойственна “Платформе”, ни, наконец, того действительно глубокого анализа цивилизации, которым был отмечен сборник эссе “Мир как супермаркет”.
В новом романе перед нами депрессивный, как обычно, дневник некоего Даниэля1, нашего сородича, понятно, самоубийцы, завещавшего свою ДНК секте-лаборатории умудренных тайными знаниями элохимитов, в результате чего его мемуары прирастают комментариями Даниэля24 и Даниэля25 – уже не сородичей, но искусственно синтезированных “неолюдей”, лишенных эмоций, радостей простого человеческого секса и лишь смутно томящихся “возможностями” какого-то иного изначально заказанного им бытия. Это научно-фантастическое сооружение может показаться излишне многословным, но никак нельзя отказать Уэльбеку в редком умении построить интригующее повествование, периодически взбадривающее читателя иглой шокирующе адреналиновых инъекций.
Стоит признать: мы ценим Мишеля Уэльбека (и соответственно, оказываем ему сегодня столь почетный прием) не за тиражи и не за пугающее мировоззрение. А за то, что он сумел вернуть в литературу такие подрастерянные ею понятия, как трагизм, буря и натиск, преодоление табу, подлинный и чреватый последствиями эксперимент, бесстрашно пропускаемый через существо, а не весело имитируемый. И не своей футурологией, и не связью с космосом писатель нам дорог. А связью с великой французской традицией дерзновенного и отчаянного письма, идущей от маркиза де Сада и “проклятых поэтов” и обретшей в фигуре Уэльбека отчетливо сегодняшнее выражение.
Интервью с Мишелем Уэльбеком читайте 21 апреля в издании “Ведомости. Пятница”.