РОСНЕФТЬ: Сомнения перед размещением
Планируемое российской государственной нефтяной компанией “Роснефть” размещение акций на Лондонской бирже затрагивает серьезные проблемы этики и энергетической безопасности.
Этические проблемы довольно понятны. Главный актив “Роснефти” – Юганское месторождение, приобретенное у ЮКОСа, когда этой компании был выставлен счет за налоговые недоимки и ее активы пошли с молотка. Активы не были приобретены непосредственно у ЮКОСа. На аукционе победила никому не известная российская компания, которая через несколько дней продала себя “Роснефти”.
По широко распространенному мнению, сделка была организована влиятельным помощником президента Владимира Путина, председателем совета директоров “Роснефти” Игорем Сечиным и финансировалась покладистыми российскими банками. Неизвестные лица сделали на этой сделке неизвестное количество денег. Часть доходов от предполагаемого IPO пойдет на погашение банковского долга.
Вопрос в том, может ли такое IPO пройти без раскрытия относящейся к делу информации? Можно ли вообще позволить проведение этого размещения? Доказывать, что раскрытие послужит повышению прозрачности, – значит игнорировать факт, что “Роснефть” является инструментом государства и всегда будет обслуживать политические цели России в ущерб интересам акционеров. Не желает ли “Роснефть” включить пункт об этом в проспект эмиссии?
Аспект энергетической безопасности более сложен и нуждается в некоторых пояснениях. Когда советская система развалилась, энергетический сектор приватизировался хаотическим образом. Совершались крайне непрозрачные сделки, такие, как залоговые аукционы, делались громадные состояния. Став президентом, Путин использовал мощь государства, чтобы вернуть контроль над энергетикой. Он посадил главу ЮКОСа Михаила Ходорковского в тюрьму и обанкротил компанию.
Путин поставил своего человека, Алексея Миллера, во главе “Газпрома” и вытеснил прежнее руководство, которое создало себе частные вотчины на имуществе “Газпрома”. Президент не разрушил эти вотчины, но использовал их для обеспечения контроля за добычей и транспортировкой газа в соседние страны.
Это привело к созданию сети непрозрачных компаний, которые служили двойной цели – расширения российского влияния и накопления частных состояний. Миллиарды долларов были перекачаны за эти годы. Самым ценным активом оказался туркменский газ, часть которого перепродавалась зарегистрированной в Венгрии компанией по цене, в несколько раз превышавшей покупную.
Хотя владельцы Eural Trans Gas никогда не разглашались, решение заключать контракты с этой компанией принималось совместно Путиным и Леонидом Кучмой, тогдашним президентом Украины. Я уверен, что это было одной из причин, по которой Путин столь открыто поддерживал преемника Кучмы, Виктора Януковича, на украинских выборах. После оранжевой революции контракт с Туркменистаном оказался в руках Rosukrenergo – компании с непрозрачной схемой собственников, учрежденной Raiffeisen Investment (со вчерашнего дня имена бенефициаров Rosukrenergo известны – “Ведомости”).
В начале 2006 г. Россия перекрыла Украине поставки газа. Украина, в свою очередь, начала отбор газа, поставляемого в другие страны Европы через ее территорию. Это вызвало возмущение в Европе, и Россия была вынуждена восстановить поставки на Украину. Но в результате последующих соглашений Россия взяла верх – она пообещала поставлять газ через Rosukrenergo в течение шести месяцев по сниженным ценам, но Украина тем же договором зафиксировала транзитную ставку сроком на пять лет. Спустя шесть месяцев Россия сможет возобновить политическое давление на Украину, угрожая поднять цену на газ.
В результате ощутимая часть энергопоставок в Европу зависит от страны, которая без колебаний использует свою монопольную власть с непонятными и произвольными целями. Европейские страны до сих пор конкурируют между собой за российские поставки, и такая ситуация отдает их на милость России. Энергетическая зависимость серьезно влияет на политику Европейского союза в отношении России и ее соседей.
В национальных интересах стран ЕС – разработать общую энергетическую политику. Действуя сообща, они смогут поправить баланс сил. В краткосрочной перспективе перевес за Россией: приостановка газовых поставок подрывает европейскую экономику мгновенно, а сбой в поступлении газовых доходов скажется на России не сразу. В долгосрочном же периоде ситуация обратная. Россия нуждается в рынках сбыта для своего газа, и, если Европа будет действовать сообща, альтернатив ей будет не много.
Европа могла бы дать понять России, что, если та хочет сохранить и расширить свой рынок в Европе, она должна согласиться на изменения условий, ратифицировав Европейскую энергетическую хартию (EEC) и Инициативу по прозрачности добывающих отраслей (EITI). Это превратит трубопроводы в магистрали, разрушит российскую газовую монополию и помешает заключению доминирующих сейчас непрозрачных договоренностей.
Энергетическая безопасность – в повестке дня грядущей встречи “восьмерки” в Санкт-Петербурге. Если IPO “Роснефти” будет идти как запланировано, это укрепит и узаконит положение дел, которое пагубно сказывается на европейской энергетической безопасности и ставит ЕС в слабую позицию на переговорах с Россией. (FT, 26.04.2006)