Мне снится пепел
У 10-летней Джодель Ферланд уже было две роли, после которых надо бы на всякий случай к психотерапевту: первая – в американском ремейке мини-сериала Ларса фон Триера “Королевство” (для справки: сценарий к ремейку писал Стивен Кинг), вторая – в по-своему запредельной “Стране приливов” Терри Гиллиама, объяснявшего, что в этом фильме Кэрролл встретился с Хичкоком. После Гиллиама девочка попала в руки к другому визионеру – французу Кристофу Гану, которому и сказала, что хотела бы сыграть дьявола.
Кристоф Ган ласково провел ее если не по всем кругам ада, то по парочке точно. И видно, что маленькой Джодель понравилось.
“Сайлент Хилл” – экранизация японской компьютерной игры, про которую работавший с Тарантино и, стало быть, видавший виды сценарист Роджер Эйвери говорит, что, когда играл, плакал (интересно, что с ним было, когда он сочинял сценарий фильма?). У японцев, как известно, есть целый отдельный жанр про мстительных мертвых девочек, укорененный в национальном фольклоре и уже здорово проросший в Голливуд (вспомним “Звонок” и “Темные воды”). Компьютерный “Сайлент Хилл” – тоже из этой оперы, только с визуальными цитатами из французских сюрреалистов, чьими работами вдохновлялся создатель игры Акира Ямаока.
То, что изначально “Сайлент Хилл” был игрой, заметно сразу – уже по одним только заторможенным реакциям героини (Рада Митчелл), решившей привезти 10-летнюю приемную дочку в город-призрак, которым та бредит по ночам. В городке под названием Сайлент Хилл поначалу кажется, что фильм Гана будет не столько про ужасы, сколько про дизайн: с неба так красиво крупными хлопьями падает пепел, что на него можно было бы медитировать – если б девочка тут же не сбежала и матери не пришлось бы бродить по выгоревшим пейзажам и, как в любом компьютерном квесте, собирать подсказки, руководствуясь логикой сна и безумных программистов, писавших алгоритмы прохода по уровням этого адского городка-табакерки. Но дальше сходят с ума уже дизайнеры с режиссером, и фильм с бюджетом $50 млн начинает здорово напоминать продукт радикальной субкультуры: подобные фантазии встречаются на CD-обложках хэви-метал групп, привычных к сатанинским завываниям и апокалиптическому бреду. Короче, кругом работают адские механизмы и шевелится голое обугленное мясо.
Страшно? Да нет. Зрители пообразованней вспоминают сюрреалистов и Босха; тех, кто повпечатлительней, просто тошнит.
К поискам присоединяется храбрая женщина-полицейский (Лори Холден), среди руин обнаруживается секта, члены которой верят, что апокалипсис уже наступил, и практикуют очищение огнем; муж героини (Шон Бин), роясь в пыльных архивах соседнего городка, выясняет жуткие подробности сайлент-хилловского пожара 30-летней давности; тем временем счет девочек с лицом Джодель Ферланд постепенно доходит до трех. Несколько сцен, в частности сожжение заживо женщины-полицейского, явно не лезут ни в какие ворота.
Появись такой фильм лет десять назад, он бы с грохотом провалился в прокате, а потом стал бы предметом культа. Сейчас “Сайлент Хилл” в первый уикенд попадает на верхнюю строчку прокатной десятки (через неделю, правда, скатывается на седьмую), и это значит, что в принципе аудитория готова. Количество людей, взявших в руки джойстик сразу после соски, уже позволяет поставить под сомнение традиционную классификацию киножанров. Боевик? Скорее 3D-шутер (см. “Обитель зла” 1 и 2). Фильм ужасов? Да нет, все-таки квест (это уже про “Сайлент Хилл”).
Что это значит? С одной стороны, мы видим постепенную редукцию сюжета – нарратив не то чтоб отмирает вовсе, но уходит на телевидение, в сериалы. В крупнобюджетном киноаттракционе новые истории больше не нужны, нужен лишь более современный дизайн – мы уже и сейчас живем в эпоху сиквелов. Смысл фильма-аттракциона в целом заботит только критиков и зануд, остальным куда важнее, что тут взорвется через пару секунд и кто выскочит из-за угла.
В “Сайлент Хилле”, кстати, впроброс пущена отличная сценарная заявка: шахта как ад, шахтеры как грешники в пекле; ничего, кто-нибудь подхватит (наверняка ведь будет и “Сайлент Хилл – 2”).
Так вот, усовершенствовать спецэффект, придумать монстра, создать атмосферу – киномир вынужден все больше включаться именно в такие игры и принимать как данность, что цитаты из Босха и образы Апокалипсиса читаются публикой просто как намек на тридцать третий уровень Doom (забавно, что именно хрестоматийному Doom’у с экранизацией не подфартило – вышла совсем уж дрянь).
С другой стороны, массовой аудиторией, кажется, взят очередной психологический барьер восприятия дикости и насилия на большом экране, и взят он благодаря как раз компьютерным играм.
В Голливуде вовремя смекнули, что доверять экранизации таких игр больше не стоит халтурщикам, клепавшим ужасы категории В. Пора отдавать дело в руки истинных художников – таких, как Кристоф Ган. Пепел стучит в его сердце, образ ада всегда на рабочем столе ноутбука; горе тому, кто войдет в его сны.