Доверимся друг другу


По отношению к современному искусству до сих пор существует много предубеждений: оно слишком скандальное, оно недостаточно высокохудожественное, оно провокативное, оно неприличное и вообще чуть ли не опасное для психики нормального человека. Художники тоже не особенно доверяют публике: прошлогодняя «Арт-Москва» на всякий случай подстраховалась табличками-предупреждениями: «Территория искусства. Без цензуры. Людям с повышенной восприимчивостью не рекомендуется». Таблички не помогли. Посетитель стенда Галереи Марата Гельмана разодрал шелкографию Александра Косолапова, на которой образ Христа был совмещен с логотипом McDonald's.

Казалось бы, боишься, что не понравится, – не ходи на ярмарку. Но от встречи с современным искусством не застрахован никто: оно стремительно проросло в окружающую действительность. Современное искусство настолько внимательно к реальности, что работы художников порой трудно воспринять как произведения искусства. Но иногда они оказываются поинтереснее теленовостей.

Хитом прошлогодней «Арт-Москвы» стала выставка рисунков малоизвестного художника Павла Шевелева на стенде галереи «Ковчег». Это были зарисовки из зала Мещанского суда, где слушалось дело Ходорковского и Лебедева, сделанные в течение нескольких месяцев: спящие охранники, судья, адвокаты, свидетели, подсудимые – все как-то удивительно буднично, просто. Но эти почеркушки собирали не меньше зрителей, чем куда более эффектные и ценные экспонаты – хоть тот же Энди Уорхол, представленный сразу двумя галереями. У рисунков Шевелева толпились потому, что так можно было по-новому увидеть громкий процесс – без комментариев телеведущих.

Современное искусство давно и небезуспешно соревнуется с медиа, при этом даже на коммерческой ярмарке не боится говорить на совсем не коммерческие темы. Три года назад посетителей «Арт-Москвы» смущала странная картина: на полу у стенда берлинской «Галереи Паулы Бетчер» играли в компьютерные игры похожие на беспризорников дети. Это и были настоящие беспризорники – герои и соавторы фоторабот Елены Ковылиной, которая и привела их с собой на вернисаж. Художница Ковылина занималась социальным искусством, заправляла комитетом «Красная обитель», который помогал многодетным семьям, беспризорникам, бомжам: они участвовали в фотосессиях, ставили спектакли о своей жизни. Проект финансировали западные благотворители.

Эпатаж – иногда весьма жестокий – когда-то был одной из главных тем «Арт-Москвы»: достаточно вспомнить хотя бы барашка, зарезанного прямо на ярмарке казахским художником Канатом Ибрагимовым. Однако эпатаж ради эпатажа, кажется, уходит в прошлое: теперь все стремится выглядеть более или менее благопристойно. И если раньше покупатели «Арт-Москвы» соблазнялись откровенной «клубничкой» (скажем, ню фотографа из Нью-Йорка Роберта Мэпплторпа), то теперь выбор требует от них большей подготовки.

Тема телесности остается актуальной, но с годами приобретает все более комический вид. Владислав Мамышев-Монро продолжает примерять на себе растиражированные образы – от Моны Лизы до Папы Римского. Группа «Синие носы» выступает на своих фотографиях в масках Бен Ладена, Путина и Буша и в «семейных» трусах – больше на художниках ничего нет. Их целующихся в зимнем лесу милиционеров зрителю тоже приходится мысленно «раздевать», пытаясь угадать под форменной одеждой их пол.

Как и в традиционном искусстве, в современном тоже есть художники хорошие и не очень. Разобраться иногда нелегко. Тем более что само противопоставление «хороший – не очень» уже стало темой иронического осмысления. «Синие носы» всем своим дурашливым искусством (принципиально недорогим в исполнении) косят под тех, которые «не очень», и вообще чураются всякого пафоса. Но именно такая художественная позиция сделала их востребованными на международной сцене: посетители последней Венецианской биеннале подолгу задерживались у их псевдопорнографических видеоскетчей. Видео «Синих носов» неплохо продается.

Видео вообще вдруг оказалось в цене: отчасти к такому результату привела упомянутая конкуренция современного искусства с телевидением и кино. Галерея XL успешно продает записи ранних перформансов Олега Кулика, включая те, где художник собакой бросался на прохожих и зрителей. Большую выставку российского видеоарта «Да будет видео!» к нынешней «Арт-Москве» подготовил итальянский куратор Антонио Джеуза.

Еще один востребованный в последние годы жанр – скульптура. Яркие поролоновые скульптуры Сергея Шеховцова в галерее «Риджина» будут конкурировать с мрачноватыми изваяниями Андрея Молодкина – пластиковыми объемами, заполненными нефтью, – на стенде парижской галереи Orel Art Presenta. На нефти и тут можно неплохо заработать.

Современное русское искусство вообще неплохо живет: последняя «Арт-Москва», отчитываясь о результатах, гордилась тем, что объем продаж перевалил за $2 млн, хотя когда-то едва дотягивал до $50 тыс. Правда, о ценах на искусство галеристы предпочитают говорить лишь в частном порядке. Уже в первый день «Арт-Москвы» прямо у работ на стенах можно встретить ярко-красные кружочки, сигнализирующие о том, что произведение зарезервировано или продано. К концу одной из ярмарок у эротической фотографии Олега Кулика было семь таких кружочков – разлетелся весь тираж.

Конечно, покупателей вроде того таинственного русского, который на последнем Sotheby's в Нью-Йорке махал-махал своей табличкой, как веером, и намахал «Портрет Доры Маар» Пикассо за $95,2 млн, у нашего современного искусства пока еще нет. Но галеристам небезразлично, кто у них покупает: задачи поскорее избавиться от произведения точно не стоит. Уже появились дилеры, готовые вкладывать в современное русское искусство с целью его перепродажи. «Это нормальная рыночная ситуация, – говорит хозяйка московской галереи XL Елена Селина. – Хотя и не очень приятная с эмоциональной точки зрения. Наверное, лучшие работы такому покупателю-оптовику я не продам. Вообще мне бы не очень хотелось, чтобы работы сразу оказывались на вторичном рынке».

Если для большинства работ вторичный рынок существует пока лишь гипотетически, то для живописи дуэта Дубоссарского –Виноградова он вполне реален. Эти художники стремительно выросли в цене за последние годы, и теперь галеристы вооружены «прейскурантом», согласно которому их работы не продаются дешевле $25 тыс. За что их так любят? За живописную яркость, приятную глазу псевдореалистичность, понятность, успешность, в конце концов. Художников, соответствующих этим показателям зрительского успеха, теперь немало на стендах «Арт-Москвы». Конечно, их произведения выражают гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, но ярмарка длится всего пять дней, и времени на разглядывание не будет. «Искусство не обязательно должно быть уродливым, чтобы быть умным» – за право соответствовать этому слогану последней Венецианской биеннале, похоже, многие готовы хорошо платить.