ГЛОБАЛИСТ: Чего мы хотим от соседей?
Обострению отношений с рядом постсоветских стран, сделавших прозападный выбор (Грузия, Украина), российские власти противопоставляют альтернативную “ролевую модель” – расширение сотрудничества с “хорошими” странами. Ключевая роль здесь отведена государствам Центральной Азии, которые Кремль пытается привязать к себе посредством Евразэс, ШОС, ЕЭП и т. д.
“Вечная дружба” с государствами Центральной Азии – не меньшая иллюзия, чем перспектива долгосрочного разрыва связей с Украиной и Грузией. Более глубокая интеграция центральноазиатских стран с Китаем (если не через ШОС, что было отвергнуто Москвой, то через двусторонние связи) – вопрос времени. Еще пара инфраструктурных проектов типа нефтепровода Атасу – Алашанькоу, и страны Центральной Азии получат такие возможности маневра в экспорте углеводородов, о которых Москва не может и мечтать. Тут недалеко и до смены политического вектора и, по сути, изоляции России от ближайших соседей. Азербайджан, заметим, уже в ГУАМ.
Москве стоит руководствоваться не абстрактным принципом “сохранения влияния” и надуманным противостоянием с Западом, а конкретно сформулированными интересами в отношении конкретных стран с признанием их суверенитета и отказом от попыток восстановить СССР в любой форме. Пока российская политика в отношении соседей взбалмошна и эклектична: Москва то щедро субсидирует их, то в грубой форме прекращает субсидии, то не пускает соседние страны на международные рынки. Неудивительно, что от нас бегут сломя голову в разные стороны.
Концепция блокостроительства (СНГ, Евразэс, ЕЭП) разбивается о две проблемы. Первая – отсутствие горизонтальных экономических, социальных и культурных связей между странами СНГ, помимо России (все эти связи замкнуты на Россию). Вторая – кремлевские двойные стандарты – ведем разговор о ЕЭП, но сопротивляемся идее начать с зоны свободной торговли, мотивируя это опасностью формирования “дыры для реэкспорта”. Что это, как не явное недоверие к партнерам?
Не лучше ли, вместо конструирования фальшивых бюрократических пространств, выработать системную neighborhood policy – по типу той, которую реализуют не только США и ЕС, но и многие региональные державы: Китай, Саудовская Аравия, Австралия, ЮАР? Чтобы трезво определить, чего мы хотим от конкретных стран, и дать им понять, при каких условиях они могут рассчитывать на режим наибольшего благоприятствования в торговле, послабления в трудовой миграции, российские инвестиции, помощь. Вместо этого в Кремле, похоже, всерьез надеются вечно удерживать Казахстан, Узбекистан и Туркменистан на “нефтегазовом замке”. Увы, ключ к нему уже не у нас в руках.
Политика по отношению к соседям, основанная на четком понимании целей и использовании для их достижения широкого спектра инструментов, несомненно, эффективнее детских обид на “дружбу с Западом” и тем более экономической блокады стран, с которыми нас связывает естественная близость рынков. Но... “США же не покупают кубинские сигары”, произнес недавно один из прокремлевских политологов. Ну и напрасно: продолжение экономического эмбарго Кубы – явная ошибка США, и России не следует тиражировать чужие глупости. Хотя становится понятно, с каких моделей поведения в Кремле берут пример.