ГРОМКИЕ ИМЕНА: Создатели лучших миров

– Каковы, на ваш взгляд, главные задачи архитекторов?

– Они предельно просты: создать и построить в городе как можно больше радующих глаз проектов – как отдельных зданий, так и целых районов. Архитекторы обладают правом [творчества], но одновременно несут ответственность за создание материальных ценностей. Нам хочется быть уверенными в том, что здания, которые мы строим, выполнены добротно и имеют солидный запас прочности.

– Ваше бюро реализует в основном проекты, связанные с реставрацией старинных зданий, уже подтвердивших свою жизнестойкость?

– Действительно, нам доводилось воссоздавать старинные концепции. Мы стараемся сохранить их, чтобы не утратилась историческая значимость того или иного здания. В частности, этим обстоятельством мы и руководствовались при работе над проектом Ротермерского американского института в рамках Оксфордского университета, выполненного в 2001 г. Проект был реализован на базе садов Мэнсфилдского колледжа. Центром университетского корпуса стала библиотека – наполненное светом величественное здание, обеспечивающее связь института с внешним миром. Собственно здание института представляет собой современную интерпретацию превосходного образца неоготики, библиотеки Мэнсфилдского колледжа. Высота входной группы втрое больше, чем в читальном зале библиотеки. В ходе реконструкции в здании образовался стеклянный лифтовый холл. Стеклянные башенки на крыше обеспечивают температурный и световой контроль. Экономить освещение позволяет и удачная планировка: свет в зал каталогов поступает из окон главного читального зала.

– Случалось ли вам полностью перестраивать здание в ходе реконструкции?

– В любом случае мы уважаем концепцию здания, над которым работаем. Среди проектов, в работе над которыми мы существенно изменили первоначальный облик, можно назвать комплекс Всемирного торгового центра (WTC) в Амстердаме. В 2003 г. этот проект завоевал высшую награду каннского инвестиционного салона MIPIM в категории “реконструированные офисные здания”. До начала работы над проектом основные направления развития города фактически не были определены. Ранее WTC представлял собой несколько практически не связанных между собой зданий постройки 1970-х гг. – четыре офисных башни с унылыми внутренними двориками, абсолютно чуждые городской среде. В результате реконструкции полезная площадь здания была фактически удвоена и в настоящее время составляет 90 000 кв. м. Офисные корпуса остались, а вместо ранее существовавшего постамента были построены внутренние пространства – торговые и ресторанные помещения, конференц-зал, офисные блоки. В дальнейшем все эти составляющие могут трансформироваться, не влияя на облик здания в целом. Вспомогательные помещения покрывает волнистая крыша, состоящая из своеобразных жалюзей переменной высоты, до 21 м. Жалюзи многофункциональны: они защищают внутреннее пространство от жары, холода, атмосферных осадков и шума. Принципиальным изменением прежнего облика WTC стала новая 16-этажная офисная башня, оснащенная двусторонними защитными панелями, благодаря которым здание надежно защищено от шума автомобилей и проходящих неподалеку поездов.

– Архитектор – одна из международных профессий. Легко ли, на ваш взгляд, идти в ногу с национальным стилем, колоритом в архитектуре?

– Архитектура стирает межнациональные границы. Архитектор минует их, чтобы наблюдать, анализировать и соответствовать стилю, традициям, наконец, определенным строительным материалам. Например, в одном из проектов – Danube House (офисный комплекс площадью 25 000 кв. м около Калинске Наместье в Праге) – мы тесно сотрудничали с местными мастерами, которые выполняли работы по камню, металлу и стеклу в лучших национальных традициях. Все это было сделано вручную в соответствии с пожеланиями заказчиков. Это был достаточно сложный проект. Комплекс построен на примыкающем к Влтаве земельном участке, где находилась заброшенная железнодорожная станция. В результате был расширен старый район Праги, Карлин, застроенный еще в XVIII в., – построено четыре из семи предусмотренных городским генпланом зданий. Пешеходные мостики соединят старый город с развлекательными сооружениями на острове Станице. Изначально треугольное здание поднимается острым мысом, образуя новое здание. Здание выполнено из красного известняка, цвет которого при

подсветке отражается от покрывающей трубы черепицы. Это позволяет комплексу органично вписаться в атмосферу прошлого, которой пронизан старый район Праги.

Связывающие строения друг с другом открытые пространства позволяют естественному биокоридору реки проникнуть в атриум здания. Таким образом, внутреннее пространство служит естественной защитой от шума транспорта.

Другая отличительная особенность проекта – его экономичность, здесь очень низкоэнергетичная вентиляция. Свежий воздух попадает в сводчатый подвал здания непосредственно по биокоридору со стороны реки, чтобы затем равномерно распределиться по атриуму. Впрочем, здесь мы снова говорим о хорошо забытых древних традициях. Римляне пришли к такой системе вентиляции еще 2000 лет назад! Проект был высоко оценен профессионалами: в 2003 г. он стал абсолютным победителем премии Architectural Review MIPIM Future Project Prize.

– Ваше бюро работает практически во всем мире. Какие страны в последние годы осваиваются особенно активно и почему?

– Помимо офисов в Нью-Йорке и Лондоне мы представлены в Шанхае (Китай). Кроме того, KPF работает в ряде городов Европы, Азии и Ближнего Востока. В настоящее время мы отдаем предпочтение многофункциональным комплексам – таким, например, как Burj Juman в Дубае. Здесь мы расширили существующий молл до 220 000 кв. м. В комплексе естественным образом сочетаются жилые, офисные и торговые площади.

Что касается азиатского континента, то здесь мы реализуем широкий спектр проектов: генеральный план нового города Инхеона (Корея), проекты многофункциональных высотных зданий – Международный центр коммерции (Ковлун, Гонконг), Всемирный финансовый центр (Шанхай, Китай), а также гостиничные комплексы в Макао и Шанхае.

– Некоторые европейские архитекторы жалуются на то, что городские власти препятствуют высотному строительству. Это ограничивает их творческие возможности. Вы согласны с этим мнением?

– Родина небоскребов – Соединенные Штаты Америки. В какой-то мере знаковым событием для европейской архитектуры в целом и для KPF в частности стало строительство здания штаб-квартиры банка DG во Франкфурте. Проект был реализован в 1993 г. и ознаменовал собой завершение своеобразного цикла. В 1930-е гг. в США из Европы импортировался архитектурный стиль ранних модернистов, впоследствии трансформировавшийся в международный стиль. В 1950-е гг. послевоенная Америка приветствовала международный стиль и поставила на широкую ногу производство коммерческих проектов в стиле модерн. В 1970-е гг. американские архитекторы, стремясь внести свежую струю в застывшие концепции, снова обратились к европейскому опыту. А в 1993 г. здание штаб-квартиры DG-банка, инспирированное атмосферой европейского города, но концептуально решенное в США, появилось во Франкфурте под маркой американского импорта.

– KPF реализует ряд общественно значимых проектов, т. е. проектирует не только отдельные здания или кварталы, но и многофункциональные комплексы и даже генеральные планы районов и городов. Какие из последних проектов, на ваш взгляд, самые значимые?

– Среди всего многообразия проектов я бы особенно выделила аэропорты. Через крупнейшие мировые аэропорты ежедневно проходят огромные человеческие потоки. Самые памятные для меня работы – международный терминал аэропорта в Филадельфии, аэропорт Даллас в Вашингтоне. В Филадельфии в 2002 г. был построен терминал площадью 69 700 кв. м. Зал прибытия расположен над залом отлета, что несколько нарушает традиционную концепцию аэропорта. Вместе с тем нетрадиционное архитектурное решение позволяет обеспечить естественным освещением оба зала международного терминала. Это происходит за счет завышенных потолков в секции продажи авиабилетов, часть которой располагается и в зале прибытия. Через прозрачные стены открывается живописный вид на летное поле. Все пространство международного терминала покрыто тремя разными крышами. Наклонная крыша расположена над входом в зал отлета, находящаяся уровнем выше волнистая крыша – над билетным залом, а зубчатая крыша с мансардными окнами – над багажным залом терминала. Оригинальный атриум в виде лодки связывает международный терминал с другими терминалами и парковкой.

В целом можно сказать, что вся практика архитектурного бюро KPF привязана к городу. Например, в Лондоне мы проектируем две офисные башни в City. Первая башня – Heron Tower представляет собой многофункциональный комплекс площадью 63 000 кв. м, в котором будут представлены офисные, торговые и ресторанные помещения. Проектом предусмотрено сразу несколько общественно значимых положительных изменений. Во-первых, будет расширена пешеходная зона в районе Хаундсдич к северу от здания. Кроме того, жители города, несомненно, выиграют от того, что на первых и последних этажах здания откроются новые рестораны и бутики. Heron Tower как бы бросает вызов существующим канонам в области строительства высотных зданий и претендует на особую роль в архитектуре современного Лондона. Башня станет первым высотным зданием, предназначенным для сдачи в аренду различным компаниям.

Другая башня – Bishopsgate Tower, расположенная на площади Кросби в районе Бишопсгейт, также станет знаковой в лондонском Сити, а ее специфический дизайн усилит общее впечатление от группы высотных зданий в этом районе города. Проектом этого здания также предусмотрено существенное изменение городской среды к лучшему: нижний уровень Bishopsgate Tower будет открыт для пешеходов и свяжет ряд важных городских узлов в районе Бишопсгейт и Сент-Мэри-Экс. Небоскреб обеспечит 84 000 кв. м офисных площадей.

– Ваше кредо?

– Каждый архитектор хочет сделать мир лучше. Вместе с тем мы во многом зависим от заказчиков, которые имеют свой бюджет, свои предпочтения и т. п. Так что строительство здания – процесс длительный и кропотливый.

– Насколько архитектор в силах изменить предлагаемую заказчиком концепцию здания?

– Я считаю, что архитектор должен быть гибким, но не бесхарактерным. Например, в ходе строительства городского квартала в Глазго (Шотландия) нам пришлось регенерировать промзону. На ее месте мы построили автостраду и новый торговый центр. Таким образом, участок площадью 50 га определил новые правила для города.

Другой интересный пример подобного позитивного вмешательства нашего архитектурного бюро – генеральный план развития территории площадью 80 га в рамках парижского района Сен-Дени. Масштабный проект получил называние Le Parc des Portes de Paris, в его состав войдут офисные, жилые, торгово-развлекательные объекты, а также офисы СМИ. Цель генплана этой территории – создание многофункционального качественно нового района, в котором можно жить, работать и отдыхать.

KPF также принимает участие в реконструкции делового района Zuidas в Амстердаме (Нидерланды). Наше бюро разработало генеральный план территории площадью 120 000 кв. м. Особое внимание в проекте уделяется обширным общественным зонам, которые свяжут воедино офисные, жилые, торговые, образовательные и спортивные объекты.

– Что способствовало приходу KPF в Москву? Какие проекты ваше бюро реализует здесь?

– В настоящее время наше бюро работает над двумя проектами в Москве. Это генеральный план застройки квартала Park City, который реализует международная компания Hines International. На участке площадью 15 га будет построено 265 000 кв. м жилых, 100 000 кв. м офисных и 50 000 кв. м общественных и торгово-развлекательных площадей. Другой московский объект – офисно-торговый комплекс площадью 45 000 кв. м на Садовом кольце. Надеемся, что оба эти проекта внесут посильный вклад в регенерацию городской среды.