РУБРИКА: Остров-чемпион

В ближайшие 15 лет Сахалин станет одним из российских лидеров по привлечению инвестиций и темпу экономического роста, причем развитие региона будет обеспечено не только экспортом нефти и газа, но и развитием рыбопромышленного, лесопромышленного и туристического кластеров. Мощный рывок сахалинской экономики необходим и федеральному центру, в интересах которого укрепление позиций на востоке России.

В июне мы приняли Стратегию развития Сахалинской области до 2020 г. и внесли ее на рассмотрение федеральных ведомств. Это ключевой для развития острова этап, потому что теперь государство и частный бизнес должны определиться, насколько они готовы поддержать реализацию наших амбициозных планов.

Россия – Азия

Для начала несколько показательных цифр. В странах Азиатско-Тихоокеанского региона инвестиции в основной капитал в год составляют $1,7 трлн, из них почти половина – $800 млрд – в Китае. Совокупные годовые инвестиции в Сибири и на Дальнем Востоке России, а это сопоставимая территория и сопоставимый ресурсный потенциал, составляют чуть более $20 млрд, т. е. в 85 раз меньше, чем в АТР в целом, и в 40 раз меньше, чем в Китае. Экономика АТР растет на 10–12% в год, экономика востока России – на 4,5–5,5% в год в последние пять лет.

То есть мы отстаем от наших соседей и партнеров на два порядка. Все это, разумеется, сказывается на демографии. У них более чем полупроцентный ежегодный прирост населения, у нас – более чем полупроцентная депопуляция.

Мне представляется, что в далеком прошлом остались те благодушные времена, когда мы имели возможность вести научные споры о том, надо ли нам приступать к ускоренному развитию Сибири и Дальнего Востока. По большому счету, эти времена закончились в 70-е гг. прошлого века, когда страны АТР заявили на глобальном уровне проекты очень большого масштаба и стали уверенно двигаться в их реализации. Мы необходимой крупной ставки на востоке не сделали, теперь вынуждены догонять.

Сегодня наступил период, когда мы можем и должны перейти в режим реализации масштабных проектов, имеющих не только внутреннее, но и геостратегическое значение. Для этого готов и частный бизнес, где заметен серьезный прогресс и в области корпоративного управления, и в области обеспеченности стратегическим видением, и в заявляемых амбициях. Для этого, по моему представлению, готово и государство, которое уверенно внедряет новые инвестиционные инструменты: это и особые экономические зоны, и инвестиционный фонд, и венчурный фонд, и концессии. Безусловно, в первую очередь деятельность нового масштаба необходимо разворачивать на востоке России, если мы не хотим в среднесрочной перспективе потерять сначала экономический, а затем и политический суверенитет в Азии. Что для этого необходимо? На мой взгляд, для начала России нужны 6-7 обеспеченных амбициозными стратегиями и сильными управленческими командами регионов, в будущем которых равно заинтересованы бизнес и государство.

Очевидно, что основными территориями роста на востоке страны в ближайшие 10–15 лет станут немногие регионы, в отношении которых бизнес запланировал значительные инвестиции, а государство готово поддержать реализацию этих проектов необходимыми административными решениями и/или инвестициями. Очевидно, что экономический рост на востоке России не может и не должен быть ровным, потому что бурное развитие – это всегда на первом этапе территориальные диспропорции.

100 крупнейших бизнес-проектов, запланированных к реализации крупными компаниями на территории Сибири и Дальнего Востока в ближайшие 10–15 лет, предполагают до $230 млрд инвестиций. Из них более $170 млрд – это инвестиции в пятерку регионов-лидеров (соответственно, Сахалинская область, Красноярский край, Якутия, Иркутская область и Камчатка). Инвестиции в Сахалин до 2020 г. в оптимистичном сценарии могут достигнуть $70 млрд.

Безусловно, быстрый запуск всех восточных проектов широким фронтом – это шанс России на существенное изменение масштаба деятельности на востоке страны и на равноправную кооперацию со странами Азии без рисков потери суверенитета. В этом смысле разработанная нами Стратегия развития Сахалинской области до 2020 г. – явление российской экономической и внешней политики.

Сахалин как чемпион

Разрабатывая 15-летнюю Стратегию развития Сахалина, мы отдавали себе отчет в том, что сумма инвестиций по нефтегазовым проектам “Сахалин-1”, “Сахалин-2”, “Сахалин-3”, “Сахалин-4” и “Сахалин-5” в любом случае превысит $55 млрд – таковы объективные расходы на организацию шельфовой добычи. И это автоматически означает, что Сахалин стабильно занимает в ближайшие 15 лет одно из первых мест в России и по абсолютным инвестициям, и тем более по инвестициям на душу населения. А значит, по ВРП на душу населения поднимается с нынешнего 5-го места в России на 2–3-е место.

Вопрос состоял лишь в том, как при этом сформировать диверсифицированную экономику, у которой был бы несомненный ресурс для “жизни после нефти”, горизонт стабильного существования и после 2050 г.

Сегодня можно констатировать, что нам это удалось: в тесном взаимодействии с бизнесом создана Стратегия, сбалансированная между топливно-энергетическим, рыбопромышленным, лесопромышленным и туристическим кластерами.

Почему мы решили делать Стратегию строго по кластерному принципу? Все очень просто. Дело в том, что добыча и экспорт нефти (равно как и вылов и экспорт рыбы, рубка и экспорт леса) – это, согласно российскому налоговому и межбюджетному законодательству, не слишком выгодные мероприятия для регионов. Распределение налогов по ним может достигать 90/10 в пользу федерального центра. Поэтому в интересах регионального бюджета – жесткий курс на формирование кластеров, цепочек добавления стоимости, в каждой отрасли.

Поэтому когда мы говорим на федеральном уровне о кластерной политике, о развитии перерабатывающих производств, или цепочек связанных по кооперации предприятий, или даже о создании целых территориальных производственных комплексов, то главный выгодоприобретатель от всех этих мероприятий, безусловно, региональный бюджет. А это для меня означает, что администрация любого региона просто обязана становиться двигателем кластерной политики.

Поэтому инновационность нашей стратегии, построенной в строгом смысле на кластерном принципе, – это всего лишь единственно рациональный, как мне кажется, способ стратегического планирования для любого региона.

Четыре кластера

В нефтегазовом комплексе нам абсолютно необходимо не столько экспортировать нефть и газ по трубе, сколько развивать многогранную переработку углеводородов на острове. Мы уже строим завод по сжижению газа, и это для нас имеет огромные преимущества перед экспортом по трубе, ведь сжиженный газ перевозится на значительно большие расстояния, к тому же меньше подвержен рискам возникновения диктата покупателя, чем при поставках трубопроводным транспортом. Это направление мы будем активно развивать и дальше.

Мы намерены максимально развивать нефте- и газохимию, в том числе производство полимеров. Нам нужны крупные интегрированные газоперерабатывающие и газохимические комбинаты, ориентированные на постоянно растущий спрос на эту продукцию как в мире, так и в странах АТР, и в частности в Китае.

В рыбопромышленном комплексе мы намерены не только существенно повысить объем лова, прежде всего за счет более серьезного развития прибрежного рыболовства. Мы будем способствовать развитию на острове крупных вертикально-интегрированных рыбопромышленных холдингов, поставляющих готовую продукцию на российский и международный рынок. Безусловно, важно создавать узнаваемые сахалинские бренды. У нас есть все возможности конкурировать здесь на равных с японцами или норвежцами.

В лесопромышленном комплексе консервативный вариант развития связан с существенным ростом деревообработки и строительством небольшого ЦБК, способного утилизировать отходы деревообработки. Безусловно, необходимо строить заводы по производству плит MDF. Но эксперты не исключают и целесообразности строительства на острове крупного лесоперерабатывающего комплекса и ЦБК – при принятии на федеральном уровне соответствующих поправок в Лесной кодекс и развитии транспортной инфраструктуры Сахалина.

В туристско-рекреационном комплексе мы обязаны полностью использовать наши уникальные природно-климатические условия, чтобы Сахалин стал заметным центром туризма как для жителей Дальнего Востока России, так и для стран АТР.

Федеральные инструменты

Чтобы воплотить эту концепцию в жизнь, понадобятся заметные инвестиции в инфраструктуру. В том числе инвестиции федеральные.

Здесь мы рассчитываем на работу прежде всего с новыми прогрессивными инвестиционными инструментами государства. Мы будем претендовать на статус туристско-рекреационной особой экономической зоны, имея в виду как территорию Сахалина, так и Курил. Есть основания претендовать на статус портовой особой экономической зоны, поскольку сегодня реализация многих стратегических проектов упирается в неразвитость портов. Начинаем готовить предложения в инвестиционный фонд по проекту перешивки железнодорожного полотна – на Сахалине до сих пор эксплуатируется японская узкоколейка.

Что означает для России реализация полного круга проектов сахалинской долгосрочной стратегии? Запланированные $70 млрд инвестиций создадут не менее $100 млрд дополнительного вклада в ВВП России, т. е. более 15% прироста к сегодняшнему ВВП страны, или 5–6% к прогнозному ВВП 2020 г. Это более чем значительный вклад, к тому же в геостратегически важном для страны регионе. Реализация подобных стратегий в 6-7 регионах востока России способна задать совершенно иной масштаб деятельности, заявить Россию как игрока нового качества в азиатской кооперации.