Опера для всех
Открытие фестиваля проходит вообще вне стен Bayerische Staatsoper. Место – Пять дворов (Fuenf Hoefe) – одна из достопримечательностей Мюнхена, шедевр современной архитектуры – вернее, современного уличного пространства, когда пересечение галерей с прозрачными стенами-витринами (сквозные проходы внутри здания, соединяющие параллельные улицы) становится точкой ночной светской тусовки, где все желающие (вход свободный) могут видеть сэра Питера Джонаса в национальном шотландском наряде с его родины (клетчатая юбка) в окружении оперных звезд, чередующих пение с коктейлем.
Входя в тройку самых знаменитых и престижных музыкальных фестивалей Европы, фестиваль в столице Баварии является и самым старым из них (основан в 1875 г.), опережая два других – Байройтский (основан в 1976 г.) и Зальцбургский (основан в 1920 г.). Своим демократизмом он обязан нынешнему интенданту – англичанину, сэру Питеру Джонасу, который в этом сезоне уходит со своего поста. Расставание с ним (работает в Мюнхене с 1992 г.) – исторический момент: он – эпоха в культурной жизни Европы. Однако нынешний фестиваль – не грустное прощание, а триумф политики Джонаса, не побоявшегося развернуть элитарный жанр оперы навстречу массам.
Питер Джонас был первым из худруков крупнейших европейских театральных институций, кто почувствовал наступление эпохи масскульта, но не запаниковал, не изолировал подопечное ему искусство от грубой жизни, не отдал его дьяволу на растерзание, а, поняв, чем оно так привлекательно (брендовость, гламурность), соединил это с вековыми особенностями оперы, сделав ее интересной всем. Не только тем, кто подъезжает к Max-Joseph-Platz на автомобиле, чтобы в шикарном туалете подняться по серым ступеням здания классического стиля ради дорогих во всех смыслах наслаждений, но и тем, кто приходит сюда пешком, в майках, со скейтом, чтобы покататься перед памятником баварскому императору. Чтобы этим совсем другим людям стал внятен не только язык комиксов, уличной рекламы и телешоу, но и высокого искусства, он создал для них особую уличную среду, где оперы, оставаясь собой, тоже становятся продуктом масс-медиа. Так возник новый фестивальный ресурс, удачно внедряющий Muenchner Opern-Festspiele в городскую среду.
Второе мероприятие постарше и помасштабней, и называется оно “Опера для всех” (Oper fuer alle). Это прямая трансляция спектаклей и концертов прямо на площадь перед театром, для чего приспособлены видеоэкран площадью 56 кв. м и 30 микрофонов, обеспечивающих достойное качество звука. Начало на площади совпадает с началом представления в зрительном зале, но прийти сюда стоит намного раньше той, театральной публики.
При очевидной затратности и отсутствии прямой отдачи (вход тоже свободный) проект “Опера для всех” крайне популярен: народу здесь собирается столько, что вид забитой до отказа площади во время трансляций может служить визиткой современного имиджа оперы. Разница между этим скоплением вокруг оперы и другим – тенорово-стадионным – состоит в том, что в Мюнхене показывают серьезные полнометражные спектакли серьезных авторов. Иногда это даже популярная классика, как “Риголетто” Верди. Но действие спектакля – благодаря рисковому шоуменству кинорежиссера Дорис Доррье – происходило на Планете обезьян.
В этом году продуктом для площади оказалось отнюдь не самое “съедобное” для масс произведение – опера Вагнера “Тристан и Изольда”, где только чистой музыки больше трех часов плюс часовые антракты – иначе певцам не отдохнуть от высокого напряжения сил. В спектакле известного у нас Петера Конвичного (“Летучий голландец” в Большом театре) есть и реверансы в сторону кича (к примеру, на любовное свидание второго акта Тристан выкатывает диван ядреной расцветки, какой годился бы для описания интерьеров в романах Оксаны Робски), но все же режиссер, когда некуда деться, неспешен и заполняет третье действие воспоминаниями героя. Многочасовой “Тристан” с великолепной Вальтрауд Майер (Изольда) и Зубином Метой за дирижерским пультом (оба выступали в Москве в минувшем сезоне) был показан в центре Мюнхена, которому в разделе массовых зрелищ давно есть чем гордиться помимо пивного Октоберфеста.
Следующим летом на Max-Joseph-Platz все будет еще серьезней: там покажут “Хованщину” Мусоргского в постановке Дмитрия Чернякова.