ВОСЬМЕРКА: На двадцать лет вперед

На этой неделе в Санкт-Петербурге соберутся на саммит лидеры ведущих стран мира. В ноябре 1975 г. в Рамбуйе собирались на первую встречу лидеры первоначальной “шестерки” (не было Канады). Повод был нешуточный – как обеспечить энергетическую безопасность после первого повышения ОПЕК цен на нефть (1973–1974 гг.). Прошел 31 год – и на повестке дня та же тема.

Как сюда попала Россия? Ответ нужно искать в истории последних лет СССР. Тема сближения с “семеркой” возникла в недрах МИД СССР в конце 1986 г. В силу идеологической инерции идея пробивалась на свет робко. К встрече G7 в Венеции в 1987 г. готовились, как тогда было принято, ответы председателя Совета министров СССР на вопросы корреспондента газеты “Правда”, в которых содержалась позитивная оценка решения глобальных проблем силами ведущих держав. Участники саммита так и не узнали о мнении председателя, поскольку “ответы” были похоронены в недрах Старой площади. Росло влияние Михаила Горбачева на внешнюю политику, и МИД СССР совершил аппаратную ошибку, обратившись со своей инициативой к председателю Совета министров. В советском руководстве не удалось согласовать приемлемую позицию и к саммиту “семерки” в Торонто в 1988 г.

Уроки не прошли даром. К пробиванию стены G7 в Париже (1989 г.) готовились загодя. В Москву пригласили шерпу президента Франсуа Миттерана, которым был Жак Аттали. С ним прошли по всем стадиям переговорного процесса. Совет Аттали был прост – диалог с вами желателен, но сделайте все заблаговременно. Проект письма Горбачева председателю саммита был направлен МИДом в ЦК КПСС месяца за три до события. Не обошлось, как всегда, без курьеза. Вечером, накануне саммита, пришли в ажиотажное движение все шестеренки аппарата, и российское послание было экстренно отправлено в Париж. Миттеран пришел с этим письмом на первый завтрак лидеров.

Реакция прессы на него была мало конструктивной: “Коварные русские попытались перехватить инициативу”. Важно, однако, что будущие партнеры именно с этого момента вступили в содержательную переписку.

Тема перекочевала в повестку следующего саммита – в Хьюстоне в июле 1990 г. В ответ на наше послание на имя Буша-старшего, который был хозяином саммита, G7 предложила провести силами четырех международных организаций – МВФ, МБРР, ОЭСР и ЕБРР – исследование советской экономики.

Осенью 1990 г. в Москве высадился беспрецедентный для тех времен десант порядка 50 экспертов этих организаций. К весне 1991 г. появилось трехтомное исследование с рекомендациями по рыночным реформам.

Документ стал исходным при подготовке членства России в МВФ и МБРР в 1992 г.

В дальнейшем начиная с 1992 г. (саммит в Мюнхене) Россия наращивала свое присутствие в работе “семерки”. Кульминацией стало проведение встречи лидеров в Санкт-Петербурге в этом году.

С момента зарождения идеи прошло 20 лет, ставших эпохой в жизни России. Окончание холодной войны и выход из самовольной изоляции завершается принятием на себя совместной с партнерами по теперь уже “восьмерке” глобальной ответственности за благополучие в мире.

Наверное, правильно, что саммит 2006 г. посвящен теме безопасности во всех ее проявлениях в разных частях света и в разных отраслевых доменах. В этом и состоит высшая ответственность лидеров за благосостояние наций.

Правда, иногда берет оторопь – к саммиту в Санкт-Петербурге наметился такой крен в сторону безопасности, что начинаешь всерьез опасаться, а можно ли иметь открытое демократическое общество в осажденной крепости.

Наши (да и не наши) международные практики с энтузиазмом развивают тему угроз и новых угроз, источник которых всегда внешний по отношению к ним. Спору нет, такие угрозы есть, опасность их велика, разрушительная сила огромна, но появляется некая “моральная угроза”, создаваемая нагнетаемой атмосферой, что, дескать, “война все спишет”. Нового ничего нет – слыхали такое и раньше под видом “цель оправдывает средства” или “вперед к победе мировой революции”.

Расстраивает другое – где позитивный выход из ситуации? Почему и с той и с другой стороны Атлантики политики наперебой генерируют предложения “урезать”, “зажать”, “ограничить”? Отсюда недалеко до всеобщей коллективной диктатуры, где лидеры скованы одной цепью внешних угроз, внутреннего страха и недоверия к собственным гражданам.

Саммиты должны генерировать свободу, в том числе экономическую. Решения силовым путем, путем укрепления дисциплины и ужесточение правоприменения обречены на провал. Философски противоположная тема – больше свободы, больше самоуправления территорий и профессиональных союзов, больше гражданского участия в управлении обществом.

Именно на этом пути возможно преодоление угроз нашей безопасности, восстановление доверия и обретение достойного места в мире. Декларация Рамбуйе подчеркивала, что лидеры собрались вместе потому, что у них общие ценности и ответственность. Декларация Петербурга должна продолжить путь в том же направлении.