Портвейн под фаду
Для столь интимной эмоции требуется неполное великолепие объекта. Некая траченность, временная патина. Так бывают дороги потертый диван, поношенный халат.
В Италии таковы Венеция, Верона, Генуя. В Испании – Кордова, Толедо, Саламанка. В Португалии – Лиссабон. Мотив един – грустный, надрывный, сентиментальный. Хочется не столько подпевать, сколько подвывать – истово, но незаметно. Так звучит фаду.
Фаду – чисто португальское явление, сложное порождение песенного наследия африканских рабов, пропущенного сквозь опыт мореплаваний, помноженного на европейский городской романс. Фаду можно сопоставить с неаполитанской нотой в Италии либо с цыганщиной в России.
Лиссабон – фаду в градоустройстве. Словно уже потрепанными выросли кварталы Альфамы, скатывающиеся с холмов к реке Тежу, широкой, как море. Так пролегли улицы Байро-Альто – Верхнего квартала. В этих двух районах лучше всего слушать фаду, цедя за столиком портвейн. Эти районы и есть городское фаду. Душевному декадансу томительных песен отвечает полураспад здешних зданий. Они прекрасны.
Прежде всего azulejos («азулежуш»). Это изразцы, шедшие в северных широтах на облицовку печей-голландок, а в Испании и Португалии – на все подряд. В Альфаме и Байро Альто глаз не оторвать от жилых домов, сверху донизу облицованных цветной плиткой дивного рисунка.
Лиссабон обаятелен и уютен, как все те же диван или халат. Или кресло у камина, а для этого ничего не придумано лучше, чем портвейн. Хорош и старый коньяк или виски single malt, но сколько выпьешь коньяка или виски? Особенно если ты дама. Портвейн все-таки вдвое слабее градусами, а тонкостью и богатством букета не уступит ни одному напитку на свете.
К познанию портвейна идешь неторопливо. От Россио – центральной площади Лиссабона – к сооружению из стальных кружев: Elevador de Santa Justа, лифт столетнего возраста, везет наверх. Оттуда кварталами Киадо – к кафе «Бразилейра». Кофе – страсть португальцев: это же они открыли Бразилию и веками владели ею. Мимо церкви Сан-Рок и парка с видом на весь город – на улицу Сан Педро де Алькантара, в Институт портвейна.
В винной карте более трехсот наименований. Хороший портвейн дорог, но стоит своих денег, как сапоги от Гуччи. Бутылка урожая года моего рождения стоила мне в 1995 г. 400 долларов. На закуску сыр: рокфор, горгонзола, лучше всего стилтон.
Портвейна не было бы без англичан, он и назывался тут «английским вином». Англия поставляла в Португалию шерсть, загружаясь на обратный путь местным вином. Оно было дешевле французского, но в холодной Британии любили что-нибудь покрепче. Из этой потребности португальцы три с лишним века назад создали крепленый (18–22 градуса) портвейн.
Брожение виноградного сока прерывается добавлением коньячного спирта. Вино стоит в бочках до весны, потом переправляется в Порту, где уже зреет в погребах. Как не бывает коньяка не из округи города Коньяк (остальное – бренди), так портвейн бывает только из винограда долины реки Дуро. И только тот, который созрел в погребах Вила Нова де Гайа –окраины города Порту.
Основных видов три. Как аперитив пьется сухой белый. После еды подаются ruby (рубиновый) и tawny (рыжевато-коричневый). Портвейн – по-мужски крепкий и по-женски нежный – можно счесть идеальным, универсальным напитком. Это вообще приближение к блаженству, в которое можно погрузиться, из которого не хочется выходить: под звуки фаду с рюмкой портвейна в Лиссабоне.