Секс как его нет
Секс как его нет До сих пор наш кинематограф пытался делать вид, что тинейджеры думают не только «про это».
Отечественные молодежные комедии обычно были про что-то другое: например герои двухсерийного «Даже не думай» охотились за деньгами и властью (а от девушек, напротив, бегали). Чуть ближе к истинным интересам зрителя был фильм «Мечтать не вредно», но и там почему-то была взята на вооружение научно-фантастическая тематика. Взявшись за более реальных героев, наше кино стремительно съезжало из комедийной области в мелодраматически-надрывную, как в «Займемся любовью» Дениса Евстигнеева.
Иллюзорность секса и виртуальность представлений о нем в молодежных комедиях – и не только отечественных – подчеркивается одним парадоксом: смотреть такие фильмы захотят только «дети до …», но чтобы обеспечить им такую возможность, надо обходиться эвфемизмами: ни тебе голых тел, ни прямых высказываний на заданную тему. Наш прокат не обладает столь разветвленной системой ограничений, как американский, а потому в фильме режиссера-дебютанта Алексея Гордеева «Никто не знает про секс» сделано сразу несколько шагов вперед. Во-первых, слово «секс» содержится уже в заголовке картины. Во-вторых, последний план фильма запечатлел абсолютно обнаженных героев картины, уходящих в глубину тайги, – наподобие Адама и Евы.
Возникает вопрос: если авторы фильма дошли до столь радикального «ню», что же означает утверждение, вынесенное в название фильма? Когда на заре перестройки родилась легендарная формула «У нас в стране секса нет», реакцией на это стала волна сексуального раскрепощения. 20 лет спустя мы пришли к удивительному выводу: секса снова нет. Или все еще нет.
У всех героев фильма с сексом проблемы. Здоровее других юный охотник Егор, который уезжает из родной тайги в развратную Москву, чтобы овладеть сердцем (не телом!) телеведущей Ангелины – виджей Аврора выступила практически в роли самой себя. Егор о сексе не знает вообще ничего, но хотя бы не стесняется этого. Зато остальные только делают вид. Название фильма относится и к столичным штучкам – кузену с кузиной, – и к их родителям, и к модным стриптизерам, и к лолитам-переросткам из старших классов школы, и к их обкуренным однокашникам.
Если в каждой реплике, в каждом гэге «Американского пирога» слышится ирония взрослых над теми, кто еще не потерял невинность, но не сегодня-завтра непременно с ней распростится, то наши молодежные комедии находятся в стадии клинической девственности. Это приговор, диагноз на всю жизнь. Пугающая неестественность схематичных персонажей свидетельствует о том, что шансов на полноценную половую жизнь у них не больше, чем у двумерных Бивиса и Батхеда. Сексуальная незрелость героев убедительно рифмуется с творческой незрелостью авторов: певец крутой мужской романтики, сценарист Денис Родимин («Бумер»), оказывается беспомощным в этом, вроде бы таком простом и интернациональном, жанре. Похоже, ни Родимин, ни Гордеев ничего толком не знают про секс: то ли видели в американском кино, то ли в Интернете прочитали.
Здесь вернемся к смелому финалу фильма. Вероятно, две голые задницы удаляющихся героев – верх откровенности для нашего асексуального и боязливого кинематографа. Мол, есть в заднице что-то эротическое и в то же время смешное. Сними штаны – и будет тебе комедия, причем молодежная. Поневоле вспомнишь первую реплику «Изображая жертву» Кирилла Серебренникова (тоже своего рода молодежной комедии): «Все русское кино в жопе».