Почему не сидится
Хотя вырос, можно сказать, на пляже: родители каждый год снимали дачу на Рижском взморье, которое в те времена никто не называл Юрмалой. Отец на службе договаривался насчет грузовика, мы всей семьей громоздились поверх мебели, и начинался путь из центра Риги до Яундубулты или Пумпури (более цивилизованные Майори и Дзинтари родителям были не по карману). Там, на берегу нашего мелкого и холодного Рижского залива, проходили три месяца – самые увлекательные в году, исполненные захватывающей новизной.
Сейчас понимаю, что вся дорога занимала не больше часа, но в детстве путешествие казалось бесконечным – а главное, именно путешествием. Сильно подозреваю, что тогда и возникла не утихающая по сей день страсть к перемещениям в пространстве. Ведь все оказывалось новым: растительность и архитектура, даже люди представали другими. В городе вокруг меня все были русские, а дачи снимали у латышей, у хозяев были дети, тоже латыши, дававшие первые уроки двуязычия. С ними мы играли не только в футбол и пинг-понг, но и в сугубо дачный новус – игру, известную, кажется, только в Латвии и Эстонии (квадратный стол, по которому киями на манер бильярдных загоняли в лузы деревянные шайбы). Все было не так. И важнейшее обстоятельство: новым, иным, малознакомым самому себе оказывался я сам. На себя можно было – и приходилось – поглядеть со стороны.
Это подспудное ощущение во взрослом сознании оформилось в убеждение: путешествие вовсе не поиск незнакомого, путешествие – способ самопознания. Чтобы понять, кто ты и зачем, существуют разные способы. Большинство из них затруднительны умственно или физически: углубленное изучение философии, погружение в религию с молитвой и аскезой. Я выбрал метод легкомысленный и комфортабельный – мотать из стороны в сторону не дух и разум, а тело. Ведь правда: любой из нас в привычной обстановке на месте проживания – один, но другой в деловой поездке, еще более иной в курортном отпуске и уж вовсе непохожий в чужой стране.
Как нас учили в школе: чем больше точек – тем точнее график. По точкам собственных передвижений вернее выстроится график жизни, и ты, может быть, больше о себе поймешь.
Если бы у меня было столько денег, чтобы о них не думать, я бы очень медленно путешествовал по миру. Приезжал бы в какое-то место, надолго бы снимал жилье, ходил на рынок, пытался болтать с торговцами, готовил тамошние блюда, читал местные газеты (хотя бы со словарем), вперялся в телевизор, болел за городскую футбольную команду. Потом, через несколько месяцев (а может, лет), уезжал, узнав довольно много о них – из любопытства и еще больше о себе – из настоятельной внутренней потребности. Потребность эта есть у каждого, только не все сознают и не все признаются.
Поскольку таких денег у меня нет, то путешествую по мере возможностей, но стараюсь совмещать перемещения в пространстве с перемещениями во времени. То есть мне становится все более интересно приезжать не в новые места, а в те, где я уже бывал. Приезжаешь туда, где ты был сколько-то лет назад, – место не изменилось или изменилось незначительно, но изменился ты сам. И то, как по-другому воспринимаешь нечто прежнее, опять-таки что-то скажет о тебе самом.
Это как перечитывать классику. «Анна Каренина», прочитанная в двадцать лет, – одно, в сорок – совершенно другое.