Другие – не чужие
Издательский проект “Другой, другие, о других” адресован детям 10–12 лет. Четыре первые книги, уже выпущенные издательствами “Рудомино” и “Эксмо”, повествуют о том, почему люди разных культур по-разному одеваются (Раиса Кирсанова. “Лента, кружева, ботинки”), почему у них разная еда (Александра Григорьева. “Путешествие по чужим столам”), разный семейный уклад (Вера Тименчик. “Семья у нас и у других”), и о том, какие мифологические и научные концепции существуют у них по поводу устройства мира (Анастасия Гостева. “Большой взрыв и черепахи”). Инициатором и редактором серии выступила известный писатель Людмила Улицкая. Она не скрывает: проект имеет социальную направленность. Ибо толерантность и уважительное отношение к “другим” – то, без чего российскому обществу существовать непросто.
– Людмила Евгеньевна, эта серия для подростков – ответ на расцветающий изоляционизм и “нашизм”, развитый сегодня у молодых россиян?
– В стране неблагополучно – люди озлоблены, раздражены. К тому же власти, плохо справляющиеся с разрешением экономических и социальных проблем, постоянно науськивают людей то против олигархов, то против лиц кавказской национальности, то против переселенцев. Предлагают искать где-то вовне виноватых в неблагополучии, в бедности, в чеченской войне. Это старая тактика: когда-то виноват был царизм, потом политические противники большевиков, потом – последовательно – зажиточные слои крестьянства, интеллигенция, евреи, американцы... Народ озабочен поисками виноватых, и это всегда кто-то чужой, кто строит козни. Но малолетние преступники, убившие таджикскую девочку, одновременно являются и жертвами. Они морально изуродованы, и общество несет за это ответственность. Все – родители, учителя, соседи. Конечно, никакие наши старания в виде книжек, изданных на пожертвованные деньги, не изменят ситуацию. Изменить ситуацию может только глубокий внутренний пересмотр всей жизненной позиции, глубокое изменение сознания. Но хочется сделать хоть что-то. Хоть на каплю изменить эту удручающую атмосферу. Вот эту каплю мы совместными усилиями и произвели – четыре маленькие книжки.
– Книги, которые уже вышли в этой серии, написаны в сюжетно-приключенческой манере. Так доступнее детям?
– В Европе и Америке есть множество книг подобного рода, и некоторые очень хорошие. Мне бы хотелось, чтобы книги нашей серии были интересны, и мы старались выстроить сюжеты, найти понятных современным ребятам героев. Но, не скрываю, это был лишь поиск упаковки. А задачей мы все-таки считали засунуть в детские головы несколько простых идей: у разных народов существуют разные культурные традиции и они сильно отличаются от того, что нам кажется “нормальным” и “правильным”. И это надо знать, чтобы лучше понимать других людей. Одна из следующих книг – о ссорах и примирениях в разных культурах. Как начинаются ссоры и как они заканчиваются? Как начинается кровная месть и как она завершается? Нелишне знать.
– В чем глубинные причины сегодняшнего агрессивного неприятия других культур?
– Появился новый фактор – угроза терроризма, и угроза не пустая. Противостоять ему сложно. Но использовать всеобщий страх научились. В основе агрессивного неприятия других лежит именно страх перед другими, чужими, непонятными людьми. А мне не хотелось бы, чтобы страх овладел миром. Чем выше образовательный уровень человека, тем легче ему разобраться в сложных современных коллизиях. Сейчас любая кавказская женщина на базаре, одетая в черное, вызывает подозрение. А может, если бы знали, что кавказцы носят траур по погибшим родственникам не сорок дней, а год, два, три – в зависимости от степени родства с покойным, – не так бы напрягались.
– Может ли церковь повлиять на улучшение межнациональных отношений?
– Христианство в начале нашей эры вышло из Галилеи и в течение первых двух веков завоевало почти весь тогдашний мир. Завоевало не мечом, а невиданной нравственной силой. Нет раба, нет свободного, нет иудея, нет эллина, нет мужеского пола, нет женского – выше всего этого призыв к любви в Господе. Но этот импульс затоптался в течение веков, христианство разбилось на множество потоков, и часто в основе этих схизм лежали не богословские причины, а власть, политика, деньги. Церковь не имеет сегодня большого влияния, потому что ее нравственный авторитет пошатнулся. В ней есть коррупция, и это гораздо страшнее, чем коррупция на таможне, в налоговой инспекции или в столовке, где она называется простым словом “воровство”.
– Почему вы не участвуете в вашем детском проекте как писатель?
– Откровенно говоря, я планировала и сама писать книги в эту серию. Но, во-первых, специалист уже знает то, что я буду выуживать из Интернета и с библиотечных полок долгое время. А искать специалистов для детского проекта далеко не пришлось: у меня много друзей ученых – кликнула клич, и нашлись нужные люди. Требований предъявлялось два – чтоб был специалист по теме и человек хороший. Все сошлось. Во-вторых, у меня много работы в этом проекте, которую я могу считать соавторской. Ну и конечно, была в это время и своя кровная работа – книга, которая должна выйти осенью.
– Ваша книга, над которой вы сейчас работаете, будет связана с религией и иудеохристианством. Как давно вы вынашивали идею этого романа и не опасаетесь ли вы, что книгу могут счесть конъюнктурой на фоне шумихи, которую вызвал Дэн Браун?
– В августе 1992 г. я познакомилась с человеком, о жизни которого мне захотелось написать книгу. Он был воплощением “делания”, отказа от себя, и вообще – настоящий свидетель. Его подлинная биография (он священник) – в основе романа. Эта книга никак не составит конкуренции Дэну Брауну, потому что она довольно трудна для чтения, потребует напряжения, внимания. Это труд, а не развлечение. Для меня эта книга очень важна, и я думаю, что будет некоторое количество людей, для которых она тоже будет интересна. Но совершенно определенно, что она не для массового читателя.