“Мы чувствуем груз бюрократии”
Приехав в Москву, гендиректор и совладелец американской Alticor Даг Девос остановился в президентском люксе гостиницы “Марриотт Аврора” стоимостью несколько тысяч долларов в сутки. Как и все члены его семьи, Девос не стесняется тратить деньги на себя. Курорты, океанские яхты, личные самолеты, собственные спортивные клубы, дорогие хирургические операции – пресса с удовольствием пишет о расходах владельцев Alticor. Демонстрация богатств помогает Девосам вести бизнес. Продукция Alticor и его основного дочернего предприятия Amway – косметические средства, биодобавки, предметы роскоши – продается только через систему прямых продаж, и рассказы о хорошей жизни владельцев Alticor помогают им привлечь в эту систему новых участников.
В нашей стране Amway начала продажи в марте прошлого года, присоединившись к уже освоившим рынок Avon, Faberlic, Herbalife, Mаrу Kay и Oriflame. Согласно данным Ассоциации прямых продаж России данная модель бизнеса становится все более массовой. Если в 1998 г. в России общая выручка компаний, использующих метод прямых продаж, составила $160 млн, то в 2005 г. – уже $1,97 млрд. А количество занятых в отрасли выросло с 420 000 человек до 2,5 млн, из которых 47% считаются полностью занятыми. Amway сумела найти свою нишу на этом растущем рынке: за первые полгода работы в России выручка компании, по ее собственным данным, составила около $100 млн. Продажи американской Avon и шведской Oriflame в России за 2005 г. приближались к $400 млн. О том, как глобальные компании могут контролировать армию внештатных сотрудников и в чем преимущества семейного бизнеса, Даг Девос рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Alticor контролируют две семьи – Девос и ван Андел. Почему вы не выводите акции на биржу?
– Будучи частной компанией, нам гораздо легче воплощать в жизнь ту долгосрочную стратегию, которую мы для себя выбрали. Вопрос о выходе на биржу обсуждался, но пока мы не планируем проводить IPO.
– Но по мере разрастания семей у ваших родственников и партнеров могут возникнуть какие-то новые интересы. Могут ли они выйти из бизнеса, продав свои доли сторонним акционерам?
– Мы собираемся работать как частная компания. У всех наших акционеров единые ценности, которых мы все придерживаемся. На первом месте всегда стоит компания. А наша роль как владельцев заключается в том, чтобы делать все, что максимально способствует нашему бизнесу.
– Но если, например, вашему брату Дэну, который вкладывает деньги в спортивные команды, строит курорты, вдруг понадобится много денег, он не сможет продать свои акции?
– Все деловые отношения находятся в рамках семьи. Наша главная цель – в том, чтобы процветал наш бизнес. Договоренность об этом появилась с самого начала, кода мой отец [Рик Девос] и Джей ван Андел основали компанию, и она остается неизменной по сей день. Они были друзьями со школы и всегда мечтали о том, чтобы вместе заниматься бизнесом. Для них это означало партнерство в равных долях – 50 на 50, и мы сохраняем эту традицию.
– Почему ваш брат Дик Девос ушел из компании? Ему ведь всего 50 лет, он мог бы еще долго руководить Alticor.
– Он сказал, что готов управлять компанией какое-то время, но не всегда, потому что у него есть другие интересы и он хочет заниматься другими делами. Сейчас он кандидат от республиканской партии на пост губернатора штата Мичиган (выборы состоятся в ноябре 2006 г. – “Ведомости”). Все представители второго поколения наших семей поработали в компании. По причинам личного свойства они предпочли уйти и заниматься чем-то другим, но все они входят в совет директоров. Я и Стив ван Андел – единственные представители второго поколения, работающие в данный момент в компании. Мы являемся содиректорами, и духом партнерства пронизана вся наша работа.
– А как насчет третьего поколения?
– Пока еще непонятно, что будет с третьим поколением. Они еще слишком молоды – разброс от 3 до 23 лет, а моим детям от 7 до 14 лет. Еще рано говорить, что они предпочтут в жизни. Конечно, в семейном бизнесе, тем более в бизнесе, которым руководят две семьи, есть свои трудности. Но мы гордимся своими традициями и хотим, чтобы следующие поколения их продолжали. Детям мы объясняем, что представляет собой компания, хотим, чтобы они понимали, что такое бизнес. Но это не значит, что они автоматически возглавят компанию, просто потому что они наши дети.
– В состав Alticor входят три компании – Amway, Quixtar и AccessBusiness. Какая из них является главной?
– Конечно, лидером и локомотивом всей корпорации является Amway – ее выручка в прошлом году составила $5 млрд. Quixtar работает только на территории Северной Америки и заработала $1 млрд, а AccessBusiness – $0,4 млрд. В общей сложности получилось $6,4 млрд. Так как мы частная компания, мы не раскрываем цифры прибыли и, к счастью, не должны вести всю эту отчетность.
– Как появление Интернета сказалось на индустрии прямых продаж? Вот у вас уже появилось интернет-подразделение Quixtar – это будущее?
– Во всех странах, где это возможно, мы строим нашу работу с использованием Интернета. По иронии судьбы технологические новшества применяются за пределами США больше, чем в самой Америке. В Южной Корее, например, доля заказов через Интернет превосходит этот показатель в Америке. Можно сказать, что Интернет был придуман специально для нас: к нуждам нашего бизнеса он подходит как нельзя лучше. Независимые предприниматели получают быстрый доступ ко всей необходимой информации – цены, товарный ряд. Но мы не считаем, что Интернетом можно заменить наших партнеров – независимых предпринимателей. Новые технологии должны им помогать, а не заменять их.
– Ваш успех полностью зависит от работы независимых предпринимателей. Как вам удается держать их под контролем?
– Этот вопрос возник с самого начала появления индустрии прямых продаж: каким образом удержать людей с разным образованием, из разных стран, с разной культурой, говорящих на разных языках, в одной шеренге? Людей привлекает то, что они могут создать собственный бизнес, пользуясь теми возможностями, которые мы им предлагаем. Это сильный стимул, для того чтобы люди вели себя правильно. Цели они для себя устанавливают сами. Но их задача, если они сотрудничают с нами, – придерживаться юридических и этических правил, существующих на рынке. У нас есть этический кодекс, который призван помогать людям работать в рамках законного, добропорядочного бизнеса. Если кто-то с этим не согласен, тогда ему не место в нашей компании.
– Amway работает в 80 странах, но везде разный уровень жизни. Одним достаточно иметь $10 в месяц – и они счастливы, другим недостаточно $10 000. Разве может существовать какой-то единый стандарт бизнес-возможностей для всех стран?
– Мы исходим из реальной рыночной ситуации в конкретной стране. И модифицируем свои предложения. Мы стараемся, чтобы цены на нашу продукцию несильно различались в разных странах. Но этого не всегда удается достичь, так как приходится делать поправки на особенности налоговой системы, таможенные пошлины и особенности рынка.
– А в России установлены сравнительно низкие или высокие цены?
– Москва – один из самых дорогих городов мира. Но в Москве уровень экономического развития сильно отличается от ситуации, например, в сельской местности. То же самое касается и многих других стран. Цены мы устанавливаем, отталкиваясь от качества продукции, от тех модификаций, которые нужно внести в продукцию с учетом местных реалий, от рыночной ситуации. Российская цена находится чуть ниже средней западноевропейской цены.
– Вы говорите, что цена зависит, в частности, от правового регулирования в стране, а Россия занимает высокие места в рейтингах самых коррумпированных стран. Вы это почувствовали?
– С проблемами коррупции, давления со стороны бюрократов и их нежеланием что-то делать мы сталкиваемся не только в России, но и в других странах тоже. Когда мы хотели снять помещение для офиса в Москве, нам сказали: “Да-да, пожалуйста, вот вам помещение. Вы знаете, у нас есть счет за границей, давайте вы деньги переведете туда”. Мы такими вещами не занимаемся. Если мы пришли в Россию, мы хотим, чтобы все было законно, прозрачно, чтобы деньги находились на счетах российской компании, а не уходили куда-то за границу. Мы платим налоги на тех рынках, на которых работаем.
Мы чувствуем груз бюрократии. Но она замедляет продвижение не только нашего, но и любого другого бизнеса. Бюрократия существует во всех странах – где-то больше, где-то меньше. Она является неотъемлемой частью ведения бизнеса. Все прекрасно знают, что надо писать бумажки, посылать бумажки, получать бумажки. Но если в России требуется больше бумажек, чем в других странах, то мы вынуждены закладывать дополнительное время и расходы на их составление. Надеюсь, что со временем бюрократии будет меньше.
Я не люблю устраивать сенсации и раздувать из мухи слона. Я бы не стал говорить, что уровень коррумпированности и бюрократии в России выше, чем в других странах. Эти вещи наблюдаются повсюду. Сложно сказать, что в одной стране их больше, а в другой меньше. Ничего страшного в этом нет.
Но любая страна, в особенности та, которая хочет развиваться успешно, хочет двигаться вперед, должна каким-то образом свести к минимуму и коррупцию, и бюрократию. Мы планируем вести свою деятельность в России долгие годы и не будем делать ничего, чтобы идти на поводу у коррупционеров. Мы не собираемся заниматься нелегальными сделками и хотим, чтобы наша компания пользовалась хорошей репутацией.
– Как формируется выручка компании в России?
– От оптовых продаж, т. е. наша выручка формируется за счет продаж независимым предпринимателям.
– Сколько они зарабатывают?
– Сложно сказать. Они сами устанавливают розничную цену. У нас есть рекомендуемая надбавка, но мы не знаем, за сколько они реально продают нашу продукцию. Может, кто-то хочет продать товар друзьям по оптовой цене.
– А вы контролируете, платят ли они налоги со своих доходов?
– У нас есть система отслеживания всех заключенных сделок. Мы знаем, что и по какой цене они купили у нас. Сотрудничаем с налоговыми органами. Мы помогаем людям заниматься индивидуальным предпринимательством, но мы хотим, чтоб они занимались им честно, без нарушения закона.
Налоговые службы во всех странах задают тот же самый вопрос. И существуют отлаженные механизмы налогового контроля за гражданами, которые занимаются прямыми продажами. Мы со своей стороны делаем все, чтобы оставаться в рамках закона.
В конечном итоге вопрос сводится к качеству системы госуправления. Если на относительно молодом российском рынке подобные вопросы еще задаются, то ответы на них можно найти в странах, где этот рынок уже стабилизировался.
Мы работаем и с организациями по защите прав потребителей, чтобы объяснить им, каким образом механизм защиты этих прав встроен в нашу деловую модель. Например, это касается возврата продукции, денежной компенсации, открытости в вопросах состава нашей продукции.
– Почему вы не хотите заключить договор с большой розничной сетью и продавать продукцию через нее? Зачем создавать дополнительные сложности, вызывать вопросы?
– Мы считаем, что прямые продажи – лучший способ конкурировать на рынке. Мы делаем хорошее дело, предоставляя людям возможность строить свой бизнес и самостоятельно зарабатывать деньги. И мы верим, что благодаря технологии прямых продаж человек может достичь экономического благополучия. В том случае, если он, конечно, готов работать.
– Если это так выгодно, почему прямые продажи не используют все компании?
– Многие компании сейчас начинают присматриваться к опыту прямых продаж, особенно если они испытывают трудности с продажей своих товаров традиционными методами. Сейчас столько рекламы, столько конкурирующих товаров, что на полке один товар практически не отличим от другого. Они вынуждены конкурировать только по цене. И они не могут позволить себе рассказать о своей продукции столько, сколько могут наши независимые предприниматели о продукции Amway. Мы считаем, что нашли способ повысить конкуренцию на рынке, и к нашему опыту начинают все больше присматриваться.
– Что же вы расскажете в родном Мичигане о России?
– Я, конечно же, скажу, что Россия – замечательная страна, в которой мне посчастливилось встретить много прекрасных людей. Я вообще люблю приобщаться к культурам разных стран, где я бываю.