Отмстить неразумным варягам
Сам Быков вторит надписи в предисловии: “Автор приносит свои извинения всем, чью межнациональную рознь он разжег. <...> Кто-то наверняка увидит в этой сказке антисемитизм, кто-то – русофобию. Ни тех ни других я переубеждать не буду”. Переубеждать, надеемся, и не придется. Если, конечно, гипотетические “они” (наивные читатели) сами не пожелают обмануться. Ни русофобии, ни антисемитизма в этой антиутопии, действие которой происходит в 2015 г., нет. Хотя война между “хазарами” и “варягами” идет.
И тех и других Быков действительно обличает, но настолько справедливо, метко и устало, что, по большому счету, возразить ему нечего. Бессилие высшей власти и ее сакрализация (для чего активно привлекается церковь, но христианство исполняет всего лишь роль удобной ширмы, суть учения давно выхолощена и забыта), истребление своих же, жажда самоутверждения, готовность работать “в отсутствие смысла” – так дела обстоят в лагере “варягов”. У “хазар” свои болезни: “перемигивание строчками, фамилиями, терминами”, забалтывание и девальвация любых ценностей, вечное фрондерство и абсолютизация свободы. Впрочем, кажется, мы незаметно сбились на цитаты – нет, не из “ЖД”, а из статей Дмитрия Быкова.
Как ни очаровательна эта книга – очарованием искренности и боли за вечный хаос и абсурд русской истории, но поэмой ее можно счесть лишь благодаря слишком явному присутствию лирического “я”. Да что там, никакое это не лирическое “я”, это сам Дмитрий Львович смотрит на нас из-под черных изогнутых бровей с каждой из 685 страниц своего труда. И хотя в “ЖД” присутствуют вымышленные персонажи – капитан-иерей Плоскорылов, честный вояка Громов, майор Волохов, надеющийся вывести новую нацию, сибирский губернатор Бороздин, а также их возлюбленные, хотя текст полон перекличек с русской литературой (наиболее очевидная из них – гоголевская поэма “Мертвые души”, и сам автор, допуская любые расшифровки “ЖД”, предпочитает “Живые души”), словом, хотя все признаки художественной прозы налицо, перед нами беллетризированная публицистика. Журналистика в одеждах большого романа. Газетная колонка, обвитая неплотным плющом литературных образов. Искренности, азарта, любви, горечи и тоски, ощущения бесприютности и собственной историософии для создания прозы, увы, мало. Увы – потому что даже самое интеллектуально изощренное и человечески обаятельное публицистическое высказывание искусству заведомо проигрывает. Искусство ведь о вечном и медленно, публицистика – быстро и на злобу дня.
Дмитрий Быков оказался заложником собственного журналистского таланта и вовлеченности в сегодняшнюю политическую реальность, а еще – пленником жажды высказаться, объяснить им всем, наконец... Видимо, именно поэтому нет в “ЖД” и второй составляющей, как будто совершенно необходимой для книги с подобным замыслом. Нет собственно страны. В поэме о России, ее истории и этногенезе это странно. Коренное население, которое подминают под себя и варяги, и хазары, обреченное на участь бомжей, российские просторы с деревнями, по которым перемещаются враждующие армии, выглядят здесь так же условно и эфемерно, как “флогистон” – мифический газ, заменивший в выдуманном Быковым мире бензин. Обилие слишком узнаваемых персонажей (известных, впрочем, довольно узкому кругу читателей “живого журнала” и завсегдатаев московских клубов) тоже снижает масштаб этой большой по замаху книги. Хотел о главном, а получилось о тусовке.
Самого близкого автору героя недаром зовут Волохов – отсылка на хрестоматийную “Песнь о вещем Олеге” очевидна. “Волхвы не боятся могучих владык, /А княжеский дар им не нужен; / Правдив и свободен их вещий язык / И с волей небесною дружен. / Грядущие годы таятся во мгле...” Публицист Дмитрий Быков действительно проявил бесстрашие и независимость от владык, представив нам версию грядущих лет, но так и не сумел вскочить в волшебную птицу-тройку, оставшись прикованным к рельсам Железной Дороги, к своему Журналистскому Дару.