Проект “Б”: Политика точных данных
В 2004 г. десять государств, в том числе восемь бывших членов социалистического лагеря, вошли в ЕС, а их граждане получили право работать в любой стране – члене союза. По прогнозу Европейской комиссии, миграция из стран-новичков должна была поначалу составить от 70 000 до 150 000 человек в год, а затем постепенно уменьшаться. Британское правительство ожидало, что в Великобританию приедет от 5000 до 13 000 работников.
На самом деле желание поработать в Великобритании высказало 450 000 человек, а всего в страну приехало около 600 000 человек. Ирландия, где проживает около 3 млн человек, с распростертыми объятиями приняла 100 000 жителей из Восточной Европы. Мигранты, в основном поляки, трудолюбивы, легко адаптируются к местной культуре, и хоть масштабы миграции велики, кажется, пока она приносит рынку труда больше пользы, чем вреда.
Но в демократическом обществе дискуссия должна основываться на точных цифрах и тщательном анализе. Огромный разрыв между информацией, на которой основывались политики, и реальным результатом требует объяснений. Имеющиеся цифры несколько искажены, но объем миграции в одну только Великобританию оказался значительно больше, чем весь планируемый приток в Европу.
Наиболее полное исследование было проведено в 2000 г. Европейским интеграционным консорциумом по заказу Европейской комиссии. В нем подчеркивалось, что присоединение бедных стран в 1980-х гг. – Греции, Португалии и Испании – практически не привело к всплеску миграции. Самые смелые прогнозы количества мигрантов (но все равно очень заниженные) были сделаны германским институтом IFO в том же 2000 г. – исследователи обращали внимание на ненадежность подобных аналогий, поскольку разница в доходах между странами ЕС и новыми членами стала куда больше. Как только достигнут определенный порог, эмиграция становится экономически привлекательной почти для каждого жителя.
Мигранты опираются на помощь национальной общины и полагаются на информацию от тех, кто уже переехал. Поэтому бывает так, что сначала поток мигрантов слаб, а затем быстро набирает обороты. Анализ других случаев, в том числе миграционных потоков из Мексики в США, это доказывает. Не обязательно делать вывод, что прогноз миграции необходимо повысить, но надо признать, что сделать достоверный прогноз невозможно. Это аргумент скорее в пользу политики открытых возможностей, когда запреты снимаются по мере поступления достоверных данных, чем в пользу заранее определенной политики, основанной на умозрительных предположениях.
У Европейской комиссии скопилось множество исследований, преувеличивающих выгоды и занижающих издержки интеграции. Восхитительная приверженность британского правительства политике, основанной на точных данных, слишком часто оборачивается, как и в этом случае, данными, основанными на политике: предоставляемая информация содержит те выводы, которые, по мнению исследователей, нужны политикам. Ученые, добивающиеся общественного внимания и государственного финансирования, слишком легко включаются в этот процесс. Если дезинформация о наличии у Ирака оружия массового поражения привела к весьма серьезным последствиям, то искажение прогноза миграции в Западную Европу существенного вреда не нанесло. Но это не оправдывает подобную дезинформацию. (FT, 4.09.2006, Антон Осипов)