Северный завоз
Конец лета я провел в Псковской области. Пушкинские горы, город Гдов, руины лифляндских замков, тысячи гектаров прекрасных рощ и упоительнейших нив. Собственно, здесь есть все для того, чтобы чувствительное сердце русского туриста обливалось кровью, а на глаза наворачивались крупными каплями сентиментальные слезы.
От Москвы далековато. Семь сотен верст. Но это всего восемь часов на автомобиле. Шоссе пустое, словно идет в никуда. Три четверти пути – сквозь лес с редкими всполохами человеческого жилья. Вечером летишь в кромешной мгле на черной немецкой машине, а из темноты, как призраки, выпархивают туземцы с банками коктейля «Казанова» в руках.
Я, честно говоря, был нешуточно удивлен этими банками. До сих пор думал, что в глубинке народ живет консервативный и пьет только бутылочное пиво, водку и в экстремальных случаях тормозную жидкость. Но чтоб химический реактив «Казанова» – такого раньше не было.
Последние несколько лет я довольно регулярно инспектирую провинциальные губернии. Я видел леса, которые никогда не будут вырублены на дачные сотки, и поля, в которых снег тает только к маю. Я видел города, где главной достопримечательностью был мой автомобиль, и города, в которых памятников больше, чем жителей. Я сравнивал окрошку в Кинешме и Ярославле и выяснил, что чем дальше от Москвы, тем слаще становится квас. Я говорил с людьми, главным смыслом жизни которых был копченый омуль, а со мной говорили люди, главным достижением которых было то, что они еще живы.
Зайдя в провинциальную бакалейную лавку или кафе, еще год назад можно было наткнуться на что-то самобытное. Тот же копченый омуль. Минеральную воду с этикеткой в честь местного православного хоругвеносца, сливочное масло «Утятинское», разливное пиво «Воевода». Словом, на все то, чего не может быть в столичных супермаркетах и ради чего, скажем, я путешествовал к черту на рога. Все это стоило три копейки и успешно конкурировало с глобальными брендами. Или присутствовало с ними на одной полке.
Но телевидение – все-таки страшная сила. Я проинспектировал несколько дюжин тверских и псковских лабазов и обнаружил чудовищную вещь. Там продается только то, что рекламируется. Нет больше минеральной воды «Угличская», нет пива «Воевода» и утятинского масла, ничего местного вообще нет. Витрины магазинов представляют собой живое воплощение гэллаповского рейтинга «Топ-20 продуктовых рекламодателей на ТВ».
А в телевизоре рекламируется далеко не все, что нужно человеку для еды. Чипсы рекламируются, а свежая баранина нет. Апельсиновый сок рекламируется, а немороженая рыба нет. И получается, что меню среднестатистического жителя русской глубинки состоит из чипсов, йогуртов и химических коктейлей.
После этого как-то странно говорить о развитии русской кухни. Из чипсов, йогуртов и «Казановы» ее не создать. Я вообще не сторонник протекционизма, но телевизор в нашей стране имеет такую тотальную власть, что, если не давать льготы каким-то местным производителям и если через телевизор из продуктов по-прежнему будут продавать только химические коктейли, колбасу и чипсы, туристического бума нашей стране не видать. Ведь рестораны в провинции готовят из тех продуктов, которые есть в магазинах.