Долой ностальгию

Открытие Осиповой числится за Лондоном. После триумфа в Covent Garden влиятельнейший Клемент Крисп на страницах Financial Times сравнил Осипову с Плисецкой. А Дебра Крейн из The Times, не жалеющая яда даже для любимцев, назвала ее танцовщицей, более других предназначенной оставить в балете след своей индивидуальности. Теперь пропустить выход балерины в том же “Дон Кихоте” было уже невозможно. Театр довел интерес к спектаклю до точки кипения, когда было объявлено, что Базилем Осиповой станет Иван Васильев – 17-летний дебютант из Минска и обладатель целой коллекции золота международных конкурсов – в борьбе за этого танцовщика Большой победил American Ballet Theatre и Мариинку. Так что в первом антракте зрители со стажем усердно припоминали, когда в последний раз рядовой спектакль вызывал такой ажиотаж (кажется, остановились на гастрольном выступлении 17-летней Нади Павловой в “Жизели” – это было в 1974 г.).

Полтора года назад, когда Наталье Осиповой впервые достался “Дон Кихот”, никому не пришло в голову проконтролировать этот дебют. Рейтинг события не повысили ни конкурсные победы девушки, ни быстрый захват сольного репертуара – хотя, доверяя ей главную партию в технически самом сложном классическом балете, театр еще тогда возлагал на танцовщицу исключительные надежды.

Ко второму антракту этот вопрос уже никого не интересовал – было очевидно, что мы присутствуем на событии если не уникальном, то как минимум триумфальном. Китри и Базиль взвинтили сцену и зал с первого выхода – и Осипова, и Васильев обладают огромным прыжком, в расчете на который поставлены entre главных персонажей. Оба невысокие, собранные, великолепно координированные, что позволяет легко вращаться, они с ходу побили все местные технические нормы. Даже наивная актерская игра – безбрежная радость с детскими гримасками и разведенными в изумлении ручками – на барселонской площади выглядела вполне уместно. А масштабность танца и темперамент, подхлестывавший танцовщиков в три прыжка перелетать сцену, вновь заставлял вспоминать Плисецкую, а также Мессереров, Лепешинскую, Лавровского и других звезд Большого, определивших стиль московского балета.

Безболезненно прорваться через остальные препятствия танцовщикам не удалось – в трехактном балете требуется показать и разнообразие эмоций, и деликатность манер, и академическую выучку, которые пока не входят в круг достижений обоих. Однако Осипова и Васильев с первой до последней секунды своего выступления держали зал в невероятном эмоциональном напряжении, которого не разрушила даже вульгарная поддержка клаки. Они позволили надеяться, что благодаря им можно будет без ностальгии вспоминать о тех временах, когда именно в “Дон Кихоте” поколение Владимира Васильева и Екатерины Максимовой предъявило миру новый, невиданный уровень виртуозности. Однако новички не выглядели парой премьеров-перфекционистов, предъявляющих чудеса техники: Осипова и Васильев были Китри и Базилем, частью этого старого балета, который благодаря им на один вечер забыл о своей природе – красивой, как гипсовая роза, – и стал самой жизнью.