Б. у. классики
Портреты русских писателей Ирина Затуловская написала, как и всю жизнь пишет картины, в кроткой неопримитивистской манере. Несколькими мазками краски на самом грубом и отжившем свое материале – упаковочном картоне, ржавом железе, бывшем в употреблении стекле и дереве – она изображает простые предметы, цветы, животных, людей. Иногда у нее получаются пронзительно, до слез, нежные и трогательные работы, а иногда только смиренные. Смотря на ее картины, часто думаешь: зачем, собственно говоря, большой холст и много масла, если и без них получается похоже и выразительно?
С писателями как раз так и получилось – узнаваемо. Портрет Пушкина, например, – это большой кусок разбитого зеркала, на котором только кончик носа в углу нарисован. Но сомнений, чьего профиля это фрагмент, не остается: точно такой же нос всем известен по рисункам на полях пушкинских рукописей. Почему Достоевский вписан в раму старого зеркала, как в киот, еще можно понять – он, мученик и страдалец, так по-домашнему канонизирован. Почему эксцентричный Даниил Хармс поместился на шахматной доске (причем лицо и ноги рядом), а румяный Есенин на деревенском туеске – тоже ясно. Но отчего Андрей Платонов изображен на стиральной доске, задумываться не надо и у Затуловской спрашивать бесполезно. Она только пожмет плечами и скажет, что так вышло. Дело в том, что Затуловская – не игрок-интеллектуал, а живописец, склонный к предельному аскетизму.
От ее выставки “И.З. классики” остается ощущение легкое, почти умилительное. Не все, конечно, писатели получились хорошо. Ходишь по музейной руине и почти случайно натыкаешься на какие-то странные, словно кем-то брошенные предметы с условными, нарочито полудетскими изображениями, в которых моментально узнаешь знакомые лица. Вот Лев Толстой, укрытый снежными хлопьями, хоть и писан на бросовом материале, но выглядит мудрым и величественным, а Ахматова – только узнаваема. После выставки начинаешь размышлять о том, что русские классики – наше все, часть нашей жизни. Что не обязательно их фигуры отливать в бронзе и ставить на бульварах. Что если бы такая выставка случилась лет пять назад, то можно было бы говорить о невостребованности, выброшенности на свалку большой русской литературы, а теперь, когда по классике телесериалы снимают, русские писатели уже совсем домашними стали. А если выставку с интересом и чувством смотришь, а потом начинаешь об увиденном думать, то значит, увидел искусство.