Последний киногерой
“Дитя человеческое” – нечастый голливудский фильм, который появился в Европе намного раньше, чем в Америке. Зато дата его американского релиза симптоматична: 25 декабря 2006 г. На предновогодней неделе обычно выпускают те картины, которые считают потенциальными фаворитами оскаровской гонки. Европейские киноманы оценили “Дитя” высоко. На киносайте номер один www.imdb.com можно встретить мнения, что это лучший фильм года. Лучший не лучший, но и впрямь неординарный.
Значит, так: к 2027-му Великобритания осталась последней страной с видимостью порядка. Что произошло с остальным миром, включая упоминающуюся в фильме Москву, не понятно. Но его, считай, уже нет: что удалось спасти из шедевров искусства – пару картин Гойи, “Гернику”, покалеченного Давида Микеланджело, – все свозится в Лондон. Порядок в Альбионе, однако, тот еще. Мусор никто не убирает. Двухэтажные автобусы давно никто не моет. За городом жгут трупы коров. В кафе взрываются бомбы террористов. А режим можно назвать фашистской демократией: по стране нельзя перемещаться без спецразрешений, из репродукторов звучат призывы стучать на нелегальных иммигрантов – поймав, их держат в клетках прямо на улицах, потом свозят в кошмарные города-концлагеря. В клетках наряду с африканцами и немецкие старушки, тоже ставшие лицами не той национальности.
Главное же: человечество поразил загадочный вирус бесплодия. Знаменит не самый старый, а самый молодой житель планеты. Ему 18 лет и 4 месяца, фильм начинается с того, что его как раз убили в уличной потасовке, отчего мир совсем уже впадает в депрессию. Для отчаявшихся легально продаются наборы для самоубийств с утешающим названием “Вечный покой” (зато травка по-прежнему под запретом). Тут-то и выясняется, что некая юная негритянка – иммигрантка, или, как выражаются в фильме, “бежка”, – умудрилась забеременеть. Сюжет заключается в том, что обычный малый средних лет (Клайв Оуэн), тихо спивавшийся от тоски, нечаянно оказывается рядом с ней и становится ее ангелом-хранителем. Они вместе проходят через кошмар, пытаясь спасти новорожденного как от правительства (которому не понравится, что спасительница человечества – ненавистная “бежка”), так и от леваков-террористов, которым ребенок нужен для политических акций.
Фильм поругивают за слишком назойливые христианские аллюзии – но куда было от них деться? К тому же, иногда поддавая пафоса, Куарон его тут же умело снижает. Например, заявление негритянки, будто она девственница, что совсем уже сделало бы ее новой Богоматерью, оказывается шуткой. (В другом эпизоде плач ребенка останавливает бой солдат с анархистами – кто-то даже становится на колени и начинает креститься, но перестрелка возобновляется, и о ребенке мгновенно забывают.) Можно предъявить претензии и к сюжету. Например, не ясно, почему все-таки во имя спасения ребенка нельзя было отдать его властям. Это же серьезно: первая беременность за почти 20 лет! Это же шанс для человечества! Неужели правительство, даже нехорошее, оказалось бы настолько тупым? Не охраняло бы единственную земную мать как зеницу ока? Вместо этого ребенка долго тащат под шквальным огнем, чтобы доставить представителям полумифического “Проекта “Человечества”, который, поди, тоже может оказаться какой-нибудь сектой.
Правда, такой сюжет позволяет Куарону развить одну из главных идей (особенно в роскошной, производящей документальное впечатление сцене бойни в напичканной эмигрантами, овцами и курами многоэтажке, где оказался и ребенок). У человечества наконец появился шанс (пусть оно о том и не знает), но человечество по роковому стечению обстоятельств, в котором поневоле видишь логику, словно бы старается всеми силами уничтожить этот шанс. Убить ребенка. Похоронить его под руинами.
Но сюжет не самое интересное. Чем действительно привлекает “Дитя человеческое”, так это деталями. Мария Кувшинова, представившая фильм в репортаже с Венецианского фестиваля (“Ведомости” от 6 сентября), заметила, как здорово придуманы в нем автомобили будущего: они выглядят одновременно футуристическими и устаревшими. Это говорит о том, что в 2027-м ничто не развивается. Незачем. Нет ни моды, ни потребительского бума, ведь мода ориентируется на новые поколения, а новых-то и нет.
Но хороши и другие детали – тот же мусор, который никто не убирает, потому что тоже незачем. Те же немки в клетках для нелегалов: намек цивилизованным европейцам, что от сумы и тюрьмы зарекаться не стоит, каждая страна может вдруг оказаться третьим миром. А как точна деталь, что никто не замечает очевидной беременности героини – даже когда у нее начинаются схватки: люди попросту забыли, что такое беременность и каковы ее симптомы.
“Дитя человеческое” – редкий сегодня фильм, напоминающий о Голливуде 1970-х. Тогда даже большие студии не боялись серьезности. Серьезность, собственно, в том, что Куарон снимал не о будущем – о настоящем. Сам об этом говорит, вспоминая, что некоторые из выдуманных событий (а первый вариант сценария Куарону предложили еще в 2001-м) начали происходить на самом деле: “Мы включали телевизор и видели наш фильм”. Потому, вероятно, Куарон избежал хеппи-энда.