Обручение с вождем
Подарки Ленину, Сталину, Хрущеву, Брежневу и Горбачеву, собранные из нескольких московских и питерских музеев, отличаются разнообразным однообразием. Портрет Ленина из человеческих волос, портрет Ленина из перьев птиц, коллекция курительных трубок (угадайте для кого?), действующая модель гидравлического экскаватора от коллектива экскаваторного завода им. Коминтерна, часы, ружья, кинжалы, письменные приборы в виде Кремля и вазы, вазы. В них никогда не стояли цветы, в эти чернильницы не наливались чернила, да и карандашом длиной в полметра трудно что-нибудь написать. Нефункциональность всего “нескончаемого потока” только подчеркивает: дарение вождю – жест церемониальный и идеологический. Прямое следствие этого – заведомая безликость подарков. Точно бы на художниках и мастерах, которым заказывалось изготовление подарков, лежал тяжелый испытующий взгляд того, для кого они трудились.
И все же даже в этом царстве стертости внутренняя температура у даров разная: и больше всего тепла хранят подарки Сталину. Это для него старался армянский резчик А. Н. Азатян и смастерил буфет со сценами из национального эпоса “Давид Сасунский”, ему лейтенант Макаров вырезал письменный прибор из стекла и пластмассы, пенсионерка Волкова вязала кружевную салфетку. А работница Ярославского автомобильного завода попросту прислала вождю кольцо с дарственной надписью: “Товарищу Сталину к его 70-летию от А. Пугачевой”. Но как только эпоха поменялась, подарки стали равнодушнее – вечный кукурузный мотив в подношениях Хрущеву, а потом почти нескрываемые “отписки”, сувениры для галочки – гобелены, скульптуры, ковры все с тем же немолодым густобровым человеком в орденах и медалях. Как вдруг унылость разбивает ярко-красная ручка с названием “Буйный почерк”, выполненная в лучших традициях русского авангарда, – разумеется, это уже начало перестройки, подарок Михаилу Сергеевичу от исполненных надежд итальянцев.
Когда дары первым лицам государства превращаются в аттракцион, это фактически соц-арт. Кажется, вот-вот сквозь все эти портреты проступят белые буквы Эрика Булатова, а из соседнего зала выйдут улыбающиеся Комар и Меламид. Но нет, возможно, постаравшись быть адекватными своему материалу и сохранить аутентичность, кураторы экспозиции Ольга Соснина и Николай Ссорин-Чайков сделали все с предельной серьезностью. Им явно не хватило иронии. С уверенностью в этом с выставки уйдет всякий, кто не раскроет каталога. Но тот, кто все же не поскупится на роскошное издание, само по себе выглядящее как подарок вождю, избавится от ощущения бессмысленности проекта, в котором вроде бы нет ничего, кроме прикольности. Замечательный фолиант убедит вас в обратном. Рассказы экскурсоводов, интервью с дарителями и теми, кому когда-то заказывались дары, детективная история так и не открытого музея подарков в Кремле – словом, рассказ об истории вопроса в лицах внезапно меняет ровный каллиграфический почерк выставки на живой и веселый.