Главный в “Зените”
С контролем над “Зенитом” “Татнефть” не расставалась 10 лет, хотя и не противилась вхождению в капитал банка сторонних инвесторов. В 2001 г., например, Новолипецкий меткомбинат в ходе допэмиссии стал владельцем 20% его акций. А в апреле прошлого года “Зенит” объявил о привлечении зарубежных стратегических партнеров, которых сперва представил как “группу компаний Urals Energy”, но затем предпочел переименовать просто в “европейских бизнесменов”. Иностранцам досталось 26,75% акций банка, а в совет директоров были выдвинуты граждане Великобритании Марк Стефан Маллабар и Даниел Кокс.
В результате прихода стратегов у “Татнефти” осталось всего 25,95% акций “Зенита”. В тот момент, по данным отчетности “Зенита”, среди других его владельцев числились SGI Enterprises из Великобритании (19,25% акций), “Стинол-Инвест” из Липецка (17,35% в номинальном держании) и “Рудпром” из Углича (6,4%).
Но стратегическое партнерство продолжалось недолго. Как следует из проспекта еврооблигаций “Зенита”, которые банк разместил на прошлой неделе, большая часть проданных европейским бизнесменам акций поменяла своих владельцев. Кокс, который в начале года владел 19,71% акций “Зенита”, к июлю исчез из списка бенефициаров банка. В пресс-службе “Зенита” и “Татнефти” прокомментировать ситуацию не смогли.
Изменения коснулись и других собственников. Например, доля SGI Enterprises едва превышает 9%. Близкий к банку источник говорит, что эта компания представляет интересы члена совета директоров “Зенита” и “Татнефти” Сушована Гоша. А один из клиентов банка вспоминает, что на одном мероприятии Гош себя назвал представителем интересов менеджеров “Зенита”. Связаться с ним не удалось.
Зато “Татнефть” вернула себе около 14% акций банка (причем 6,5%-ный пакет снова принадлежит Tatneft Oil), и теперь на ее счету 39,73%. Кроме того, ряды акционеров банка в этом году пополнил International Petro-Chemical Growth Fund (41%) с острова Джерси, и “Татнефть” – один из его вкладчиков с долей примерно в 45%. Фонд, как указано в проспекте, основан в октябре 2005 г. для привлечения долгосрочного финансирования в экономику Татарстана. Инвесторы уже внесли в него около $900 млн. Ожидается, что к декабрю, когда прием взносов завершится, активы фонда не превысят $1 млрд, так что структура вкладчиков особо не изменится.
Кроме “Татнефти” в IPCGF вложились четыре физлица с приблизительно равными долями, каждая из которых не превышает 15%. В этой четверке два бывших топ-менеджера банка, стоявшие у его основания, – Алексей Соколов и Антон Большаков. Соколов с 1995 г. был председателем правления, а Большаков – членом правления “Зенита”. Сейчас оба отошли от оперативного управления, но входят в совет директоров банка. Связаться с Соколовым не удалось. По словам Большакова, фонд ни у кого ничего не покупал и инвесторы просто внесли в него свои активы. Но Большаков не раскрывает, когда он стал совладельцем банка и точный пакет принадлежавших ему акций. “Татнефть” и другие акционеры “Зенита” участвовали в создании IPCGF путем внесения в него принадлежащих им активов, включая акции “Татнефти” и “Зенита”, – указано в проспекте еврооблигаций банка. “Татнефть” вносила собственные акции, а индивидуальные инвесторы – акции “Зенита”, уточняет источник в окружении одного из осведомленных о сделке финансистов.
Аналитик Альфа-банка Наталья Орлова оценивает стоимость банка в $1 млрд. То есть каждый из индивидуальных инвесторов (которыми также стали работавшие на “Татнефть” Игорь Аванесян и Максим Демин) владел акциями банка почти на $100 млн. “У них не могло быть собственности на такую сумму”, – уверяет знакомый одного из них.
Держатели акций банка часто менялись в последнее время, а структура конечных собственников и взаимоотношения между ними не до конца ясны, отмечает аналитик Fitch Ratings Джеймс Уотсон. Но Fitch, по словам Уотсона, рассматривает “Татнефть” как доминирующего владельца, способного как принести банку дополнительные риски, так и поддержать его при необходимости.