Казнили повторно

Главную роль в “Эсмеральде” постановщик доверил 22-летней Кристине Кретовой. Год назад она выходила и в “Спящей красавице”. Но авансы, выданные ей за искренность, оказались слишком щедрыми. Несмотря на модельную внешность, Кретова вряд ли способна стать эталоном современной героини: от былой естественности балерины не осталось и следа, а ее эмоциональная щедрость ограничилась двумя гримасками – широкой улыбкой и собранным в морщинки лобиком. Технического профессионализма, за которым порой искусно укрываются танцовщицы, лишенные актерского воображения, Кретова тоже не приобрела: косолапые ноги, висящие колени, невытянутый подъем деноминируют и легкий прыжок, и впечатляющее pas de bourree, в котором она несколько раз пересекает безбрежные просторы кремлевской сцены. Наблюдая за перипетиями жизни этой Эсмеральды, сочувствуешь не ей, а Перро и Петипа, чьи тени были бесцеремонно потревожены.

Сегодня в это трудно поверить, но в то легендарное время, когда лебединые перья еще не превратились в торговый знак русского балета, о величии балерины судили не по двуликой роли Одетты – Одиллии, а по Эсмеральде. В спектакле, сохранившем прикосновение двух главных балетных гениев XIX в. – Жюля Перро и Мариуса Петипа, балерина проходила испытание романтическими страстями и академической виртуозностью. Каждая новая эпоха дарила “Эсмеральде” великую исполнительницу заглавной партии, причем все они, от Тальони до Улановой, не просто заставляли зал рыдать над историей прекрасной танцовщицы-дикарки, но и воплощали женский идеал современников.

Драматургия “Эсмеральды”, созданная (не без участия самого Гюго) Жюлем Перро, непревзойденным мастером построения балетных спектаклей, и сегодня просится на сцену. На этот зов поддался Андрей Петров, который увидел в забытом классическом балете шанс решить проблему заполняемости шеститысячного Кремлевского дворца.

Постановщик новой версии балета использовал конструкцию “Эсмеральды”, оставшуюся от великих предшественников. Тем не менее музыку Пуни он разбавил вставками из Дриго и других композиторов позапрошлого века, а переоркестровку, редактирование и дописывание поручил композитору Владимиру Качесову.

Так же обошелся Петров и с самим спектаклем. Он привел его развязку в соответствие с романом, не посчитавшись с тем, что счастливый финал для балета предложил сам Гюго. Сохранив жизнь Фебу, хореограф не посчитал нужным менять акценты в его характеристике, отчего главный герой балета утратил романтическое сияние, но не обрел литературной многозначности. Петров сохранил и два шедевра – па-де-сис сочинения Петипа и его же па-де-де Дианы и Актеона, отредактированное Вагановой, фрагменты партий главных персонажей позаимствовал из более ранних возобновлений Бурмейстера и Гусева – Вечесловой. И (в худших традициях апологетов Григоровича) заставил пуститься в пляс всех окружающих Эсмеральду мужчин без исключения.