Со своим уставом


Приехать в холодный и надменный город за несколько тысяч верст от родной и теплой Бургундии, чтобы увидеть преданные глаза влюбленного в твое вино человека, – вот оно, счастье.

Французские виноделы начали ездить в Москву в середине девяностых, когда пионеров бутикового винного бизнеса можно было пересчитать по пальцам. Виноделы не перестали ездить сюда и в конце девяностых, когда дефолт послал наш рынок в глубокий нокдаун. И сейчас, во времена ЕГАИС, киты виноделия снова с нами, пусть даже в защищенной от контролирующих органов гавани французского посольства, но зато во всем своем великолепии.

За последние два месяца в Москве прошли образцово-показательные профессиональные дегустации вин Руссильона, Эльзаса, Бургундии и бордоских Гран Крю. Складывается впечатление, что французы верят в этот рынок больше, чем мы сами. И, знаете, может быть, им виднее. По крайней мере революция у них прошла на сто с лишним лет раньше нашей.

Даже оставаясь неисправимыми провинциалами, они имеют право на снисхождение к нам.

Хозяин дома Defaix, что в Шабли, может не сдерживать доброй улыбки при виде молодых дегустаторов, пытающихся проникнуть в секрет его вин. Chablis 1-er Cru Les Lys 2000 года, текстурное и плотное, в своем шестилетнем возрасте кажется еще совсем молодым и обещает захватывающее развитие при дальнейшей выдержке. Каким оно будет лет через десять? Если вам удалось снискать симпатии хозяина дома, он, конечно, гордясь собой, покажет вам настоящее чудо – Chablis 1-er Cru Vaillons 1981 года. С возрастом это вино приобрело цвет темного золота и такой букет, который вы едва ли забудете. Оно пахнет заварным кремом, лесными орехами и трюфелями, а во вкусе, не потеряв свежести, приобрело елейную нежность.

Правда, в суете тщеславного российского рынка благородные бургундские производители выглядят несколько сиротливо.

Бургундия – вообще сложная тема, удел терпеливого исследователя. Историческая раздробленность виноградников привела здесь к тому, что гамма каждого серьезного негоцианта включает несколько десятков позиций с непростыми для восприятия названиями апелласьонов (АОС) и микрозон (Clos). И, чтобы угадать стиль вина, недостаточно знать особенности каждого терруара – всегда надо делать поправку на стиль и традиции винного дома. А теперь, с участившимися климатическими катаклизмами, еще и на особенности урожая. Например, Chambolle-Musigny вообще слывет вином нежным и женственным, но образец 2003 года в исполнении дома Dufouleur неожиданно становится спортивным и мускулистым.

Российский рынок вина стремится к консолидации и становится очень избирательным, что не всегда оправдано в глазах импортера.

– Да, у нас есть российский импортер, – говорит мадам Дюфулер и разводит руками. – Но они берут только пять моих вин, а у меня их пятьдесят.

На заносчивом и диковатом российском рынке не так уж и важно, большой ты негоциант, как Dufouleur и Drouhin, или бутиковое хозяйство, как Domaine des Perdrix или Dоmaine Gros. Твоя репутация и успех продаж в руках импортера, а у него много дел. Повоевать с конкурентами, заплатить, кому надо, чтобы дали работать, ублажить ресторатора и внедриться в розничную сеть. За всем этим как-то забываются такие детали, как терруарные отличия и особенности миллезимов.

Но с приездом виноделов система ценностей восстанавливается.

В их присутствии понимаешь, почему так важно, что бургундские вина 2002 года надо начинать пить именно сейчас, что 2003 год не типичен, но удивителен и неповторим, а 2004-й в конце концов неплох, так как его вина свежи, элегантны и абсолютно готовы к потреблению. И как это прекрасно, что в 2005 году даже простые вина уровня Bourgogne Chardonnay и Bourgogne Pinot Noir выдались яркими, душистыми, солнечными и фруктовыми.