СТРАННЫЕ СБЛИЖЕНИЯ: Справедливая Аргентина
60 лет тому назад к власти в Аргентине легитимным путем пришел генерал Хуан Доминго Перон. Спустя год он создал партию, позднее получившую наименование хустисиалистской, от испанского слова justicia – справедливость. С тех пор она с переменным успехом действует на политической арене одной из крупнейших латиноамериканских стран. Действует очень своеобразно – постоянно меняясь идеологически, но сохраняя верность памяти основателя.
Изначально перонизм, или хустисиализм, представлял собой не партию в европейском понимании этого слова, а разношерстное движение. Оно объединяло профсоюзы, женские, молодежные организации, которые консолидировались под лозунгом борьбы за “политически суверенную, экономически независимую и социально справедливую родину”.
Страна переживала бурное развитие. Импортозамещающая индустриализация и экспорт продовольствия в послевоенную Европу обеспечивали экономический рост, создавалась и обогащалась новая буржуазия. Армию наемных работников пополняли сотни тысяч выходцев из сельской местности. Они с трудом адаптировались к условиям городской жизни. В этих специфических обстоятельствах зародился перонизм – по своей сути популистская идеология, призванная сориентировать и сцементировать порой несовместимые друг с другом группы и слои населения, направить их энергию в общее русло.
В период правления Перона были осуществлены масштабные меры по ограничению влияния иностранного капитала и защите природных богатств, взяты под контроль государства стратегические отрасли хозяйства. Трудящиеся получили значительные социальные гарантии, им регулярно повышалась заработная плата. Простые граждане не обращали внимания на преследования оппозиции и отсутствие независимых газет и радио. Однако в 1955 г. военные свергли Перона, а граждане не бросились защищать парламент и депутатов.
Тем не менее популярность Перона была велика благодаря тому, что в обыденном сознании аргентинцев понятия “перонизм” и “хустисиализм” неотделимы друг от друга. Вера в харизматичного лидера продолжала жить. Спустя 18 лет после свержения и пребывания в эмиграции в 1973 г. Перона вновь избирали президентом. Однако он умер в июле 1974 г. После смерти лидера стало очевидно, что у хустисиалистов нет ни общей программы, ни руководства, способного сгладить противоречия между разнородными течениями. В 1976 г. в Аргентине вновь установилась военная диктатура.
После ее свержения в 1983 г. в развитии перонизма начался качественно новый этап. В 1989 г. президентом Аргентины стал Карлос Сауль Менем. Потомок выходцев с Ближнего Востока, принявший христианство, осуществил “правый поворот”. В сжатые сроки удалось подавить гиперинфляцию, достигавшую 5000% в год, добиться устойчивого роста ВВП, положительного сальдо торгового баланса, ликвидировать бюджетный дефицит, увеличить золотовалютные резервы до $23,5 млрд. Была проведена масштабная приватизация нерентабельных предприятий государственного сектора, курс песо был привязан к доллару. Повсюду в мире заговорили об аргентинском экономическом чуде. Его архитектор – министр экономики Доминго Кавальо даже приезжал в Россию после дефолта 1998 г. делиться опытом. Во внешней политике в этот период обозначилось тесное сближение с Соединенными Штатами, наладилось стратегическое партнерство.
Между тем выявилась социальная цена экономических достижений. Безработица возросла до 17% трудоспособного населения, а частичная составила еще 12%, больно ударив по молодежи. Усилился разрыв между сверхбогачами и малоимущими, за чертой бедности оказались целые слои и группы. Недовольство широких слоев населения социальным курсом обусловило поражение перонистов на выборах 1999 г. К власти пришла коалиция в составе Гражданско-радикального союза и Фронта солидарной страны, отколовшегося от перонистской партии. Пост министра экономики сохранил Кавальо, стремившийся поддерживать жесткую привязку курса песо к доллару. Но в 2001 г. случился дефолт с тяжелейшими последствиями.
В стране образовался беспрецедентный вакуум власти, когда в течение двух недель в кресле президента сменились четыре персонажа. Наконец временным руководителем государства парламент избрал перониста Эдуардо Дуальде. По иронии судьбы ему досталось кресло, борьбу за которое он проиграл на выборах 1999 г. Надо отдать должное мужеству Дуальде, не побоявшегося в непростой ситуации взять на себя ответственность за судьбу страны. Он проявил себя как хороший кризисный управляющий, совместно с новым министром экономики не допустил сползания страны в пропасть.
Новый период в развитии перонизма начался в 2003 г. с приходом к власти 53-летнего Нестора Киршнера. Его избранию предшествовал любопытный казус. Впервые партия на президентских выборах выдвинула не одного, а трех кандидатов. И все они считали себя перонистами. Среди них был и Менем, вознамерившийся вернуться на вершину власти после длительного перерыва. В первом туре он с минимальным преимуществом вырвался вперед. Однако накануне второго раунда, опасаясь поражения, сошел с дистанции, желая остаться непобежденным. В сложившейся драматической ситуации победителем стал Киршнер, малоизвестный в общенациональном масштабе политик, трижды избиравшийся губернатором провинции Рио-Гальегос, которая сравнительно безболезненно пережила экономические неурядицы, обрушившиеся на страну.
Вот уже три с лишним года, несмотря на изначальную шаткость положения, он уверенно ведет государственный корабль, продолжает разгребать завалы, доставшиеся от прежней администрации, выправляет перекосы неолиберального курса, демократизирует политические структуры, содействует укреплению гражданского общества. За это время позиции нынешнего президента значительно укрепились, его сторонники добились большинства в обеих палатах Федерального конгресса, в провинциальных органах законодательной власти. Несомненно, что на нынешнем этапе в руководстве партии доминируют умеренные круги.
Перонистская партия, зародившаяся под лозунгами социальной справедливости и всеобщего благоденствия, в своем развитии описала зигзагообразную траекторию. Своеобразный пик ее успеха пришелся на первый период. В 1990-е гг. она ступила на стезю неолиберализма, когда о социальной справедливости даже не заикались. Нынешнее руководство взяло курс на промежуточную модель развития. Подобная эволюция – логическое следствие сосуществования разных сил, которые порой тянут партию в противоположные стороны. И вектор ее движения в конечном итоге зависит от соотношения сил в каждый конкретный период. Таково следствие опоры не на четкую программу, а на харизматического лидера.