Кусай глубже
Юношу Рому кусает вампир, Рома превращается в Раму и постепенно осваивает две главные вампирские науки – дискурс и гламур. Фотографии в глянцевых журналах – гламур, “столбики букв между ними” – дискурс. “Гламур – это секс, выраженный через деньги”. “Дискурс – сублимация гламура”. Это Раме растолковывают его учителя, Иегова, Бальдр и еще пара-тройка опытных вампиров. Внимающий им Рама, герой без характера и лица, – всего лишь рама, сквозь которую Пелевин и поставляет свои объяснения того, как все устроено у людей на самом деле.
Из бесконечных объяснений и состоит эта книга, в которой нет ни динамичного сюжета, ни продуманной интриги. Разъяснения и разговоры. Разговоры и разъяснения. Рама задает вопросы, ему отвечают. Он снова их задает. В процессе герои Пелевина переназывают мир человеческий. Определения, кто такие на самом деле метросексуалы, интеллектуалы, современные художники, галеристы, так и сыплются из клыкастых ртов. И всюду здесь ощутима хорошо знакомая по предыдущим пелевинским романам зачарованность языком (простите, дискурсом), ну и современным миром, его блестками (собственно гламуром). Новые рекламные слоганы, насмешки над политиками и политтехнологами, женское помешательство на косметологии, мужское – на машинах и власти, остроумные ложные этимологии. “Слово “западло” состоит из слова “ Запад” и формообразующего суффикса “ло”, который образует существительные вроде “бухло” и “фуфло”. Не рано ли призывать склонный к такому словообразованию народ под знамена демократии и прогресса?”
Вроде бы Пелевин нажимает на самые болевые точки нашей действительности: Рублевка, труба, понты, метросексуалы – что может быть моднее, что актуальнее? А получается страшно утомительно. Создать объемный, осязаемый мир, где герои, пусть и вампиры, – не голые абстракции, а действующие персонажи, так и не удается. Не до того – гораздо важнее сообщить читателю, что “идеологией анонимной диктатуры является гламур”. А “гламуром анонимной диктатуры является ее дискурс”.
Мелькающий в речах учителей Рамы образ “засирать мозги” на удивление метко описывает происходящее на этих страницах. Игры кусающего себя за хвост сознания, в котором постепенно разворачивается ковровая дорожка версии, для же чего люди на самом деле живут на земле. Для... Нет, тут надо передохнуть, выкурить сигаретку. Готовы? Потрясение будет из самых сильных. Так вот – для денег! Деньги и есть символическая кровь мира, которую сосут вампиры.
Можно сказать: ну что ж, это памфлет. В памфлете мир и не обязан быть объемным, в нем птицы не поют, деревья не растут, как раз как у Пелевина, зато бьется праведный авторский гнев. Но в “Empire V” и того нет. Ни гнева, ни настоящей злости. Есть брезгливое омерзение от людей, в жилах которых вместо свежей, жаркой крови течет подкрашенная водица.
Можно сказать: но это всего лишь перевернутый вверх ногами мир вампиров. Автор воссоздает дьявольскую логику, о том, что мир вампиров – сатанинский, адский, в романе говорится неоднократно, для самых непонятливых цитируется даже “Ад” Данте. Это и в самом деле ад, правда, не уравновешенный раем. Имена всех вампиров недаром отсылают к разным мифологиям – индуистской (Рама), египетской (Озирис), иудео-христианской (Иегова), скандинавской (Бальдр). Эти боги – бесы, пьющие кровь. Похоже, что и сам автор не видит вокруг ничего другого. Взглянем же повнимательней на этого человека в темных очках, вечно прячущего глаза от солнечного света. Интересно, как он реагирует на чеснок?