Сухой закон без права перекура
Современная кочевая жизнь по-прежнему полна первобытных страхов, хотя и комфортна. Выезжая ночью из Иерусалима, с интересом и опаской наблюдаешь бродячих хасидов. Длиннобородые мужчинки в сюртуках снуют по улицам, жгут помойки и машины, забрасывают полицейских камнями; ни по внешнему виду, ни по внутреннему состоянию их не отличить от наших православных хоругвеносцев. Повод для волнений схож: гей-парад в святом городе. «Бородатые мусорков гасят», – комментирует таксист из Одессы.
Хасидов проскочили без последствий. Уже хорошо. В тель-авивском аэропорту стали опасаться другого: забастовки грузчиков, в которую вляпались, прилетев. Перед глазами картина: пустые транспортеры, толпы неприкаянных пассажиров, рыжий амбал в халате огрызается: «Я идиёт – за сто шекелей эту работу делать? Домой приходишь, не разогнешься, как с женой спать при такой пояснице? Специального мужика нанимать?»
Миновали, однако ж, и грузчиков. Самое время расслабиться, посетить дьюти-фри. Впереди стыковка в Милане; глядишь, и выпьем по глотку в аэропорте Мальпенса – из собственных запасов. Но израильский дьюти-фри оказался неоправданно дорог, наша съемочная группа воздержалась от покупок, только суровый оператор приобрел литровую бутылку виски и связку стограммовых «мерзавчиков». Как же он об этом пожалел!
Первое, что мы увидели в Милане, была необъятная очередь транзитных пассажиров. Толчея, как на советском рынке или в Шереметьеве после новогодних каникул. В кучу сбились все: еврейские староверы в шляпах, греческие монахи в клобуках, русские чиновники класса «Б»; где-то здесь, наверное, стояли и геи с лесбиянками, но парада никто не устраивал, погромов никто не затевал. Парад устроили всем нам – и жертвами бескровного погрома тоже оказались все мы, имевшие несчастье лететь через транзитную зону Евросоюза в ночь с 6 на 7 ноября, когда были введены новые правила провоза жидкостей.
Каждому пассажиру вручали желтую бумажку с разъяснениями и маленький пластиковый пакет. Типа из-под хлеба. Все лекарства, парфюм, тюбики и пузырьки объемом до
100 граммов должны быть в него упакованы. А все бутылки, купленные в дьюти-фри, запечатаны специальным образом, наглухо. Без права срывать пломбу до прилета в конечный пункт. Тем временем практически у каждого транзитного мученика в ручной клади булькало что-то неуставное. Еще три часа назад разрешенное к провозу.
У женщин в основном парфюм. У мужчин не парфюм. В основном. Очередь тянулась медленно; опаздывающие на стыковку метались в отчаянии; охрана работала методично. Это в пакетик – это в бак. Это в бак – это в пакетик.
Напрасно наш оператор крутил перед носом таможенников чеком израильского дьюти-фри: во-первых, на иврите они не читают (он, впрочем, тоже), во-вторых, все равно не положено. Связку «мерзавчиков» с трудом уговорили запечатать (бутылочки по 100 граммов). Бутылку виски предложено было выбросить. Или выпить на месте. Что мы и сделали. Ранним утром. Без закуски. Израильский алкоголь под единственный тост из русской классики: «Так не доставайся же ты никому!»
И только в самолете, поместив в грузовые отсеки перекрученные пакеты и внимательно изучив список товаров воздушного магазина (у которого теперь возникло колоссальное конкурентное преимущество в сравнении с наземными), мы поняли, что еще на один шаг вернулись в кочевое прошлое. Сначала привыкли сдавать оружие на въезде в город (ножики, пилочки, ножницы). Потом отказались от перекуров в полетах (изъятие колониального товара). Теперь, пересаживаясь с самолета на самолет, не будем покупать напитки за пределами Евросоюза. То есть заплатим налог на пробку. Традиция восстанавливается. Неважно, под каким предлогом. Неважно, в каких формах. Здравствуй, вчера. Завтра, прощай.