Памяти Фридмана: Вестник свободы
Милтон Фридман был великим мыслителем по крайней мере по двум причинам. Во-первых, его работы глубочайшим образом повлияли не только на его дисциплину – экономику, но и на все социальные науки. Во-вторых, влияние его идей на экономическую политику положительно сказалось на жизни бесчисленного множества людей.
Десятилетиями Фридман оставался на обочине экономической мысли, поскольку не разделял принципов кейнсианского консенсуса, сводившихся к тому, что правительства должны использовать средства финансовой политики для управления агрегированным спросом. Именно этот взгляд был стандартным вплоть до 1970-х гг.
Как публицист Фридман продолжил направление мысли Адама Смита и Фридриха фон Хайека, доказывавших, что экономическая и политическая свободы связаны между собой. Как экономист – возродил и развил теорию монетаризма, предполагающую, что динамика денежной массы определяет динамику всей экономики. В своем главном фундаментальном труде, написанном совместно с Анной Шварц (“Денежная история Соединенных Штатов, 1867–1960”), он доказывал, что рецессии, включая Великую депрессию 30-х гг., были вызваны снижением денежного предложения.
В 60-е гг. он также доказывал, что избыток денежного предложения вызывает инфляцию. Его целью было продемонстрировать, что управление спросом с помощью госрасходов вело к увеличению денежной массы и затем – к росту зарплат и цен. Вместе с Эдмундом Фелпсом – нобелевским лауреатом нынешнего года – он оспаривал представление о том, что существует стабильное соотношение между уровнями безработицы и инфляции. Любые попытки использовать экспансию государства в целях снижения безработицы до определенного уровня, по Фридману, лишь разогревают инфляционные ожидания, что в свою очередь ведет к ограничению экономического роста и уровня занятости. Эти выводы предвосхитили реальную экономическую ситуацию в США 70-х гг., так называемую стагфляцию, когда, вопреки кейнсианским представлениям, рост уровня инфляции совпал с ростом уровня безработицы.
Работы Фридмана привели к принципиальному изменению самого подхода правительств всего мира к экономической политике. Главным ее инструментом вместо финансового стимулирования и контроля стала монетарная политика, проводимая независимым органом – центральным банком. Кейнсианское управление спросом было вытеснено новым пониманием – тем, что фискальная дисциплина и стабильность цен являются лучшей гарантией макроэкономической стабильности.
Столь же важным был и вклад Фридмана в формирование общественных представлений о роли государства в обществе. Вместе с Хайеком, коллегой по Чикагскому университету, он участвовал в интеллектуальной атаке на кейнсианство, доказывая, что государственное регулирование экономики во имя равенства несет угрозу индивидуальным свободам.
В своих колонках, публиковавшихся в журнале Newsweek с 1966 по 1983 г., в книгах “Капитализм и свобода”, “Свобода выбора” и “Тирания статус-кво” Фридман предлагал такое видение свободы, которое было и красивым, и достижимым. “Свобода выбора”, по которой позже была снята серия телевизионных передач с самим Фридманом в роли ведущего, была опубликована польским самиздатом в 1980-х гг. Эта книга вдохновила меня и многих моих соотечественников на дерзкие мечты о свободе в самые глухие советские годы. Его работы популярного характера с удивительной ясностью раскрывали последовательную философскую концепцию в сочетании с конкретными политическими предложениями. К примеру, он первым предложил идею школьных ваучеров (сертификат, позволяющий родителям выбирать для ребенка любую школу), полагая, что и в области образования конкуренция будет более эффективным инструментом, чем государственное администрирование.
Взгляды Фридмана стали ориентиром для консерваторов всего мира. Его влияние на правительство Маргарет Тэтчер помогло превратить Британию из безнадежно буксующей экономики, пораженной классовой борьбой, в доминирующую экономическую державу Европы. Он же инициировал в настоящее время широко распространенную практику измерения и сравнения политических и экономических свобод в разных странах, способствуя формированию общественного мнения в странах, рассматриваемых как ограничивающие свободу.
Однако последовательное неприятие вмешательства государства в жизнь общества, характерное для Фридмана, создало ему массу противников. Он до конца продолжал отстаивать взгляды, у которых было мало шансов найти понимание среди политиков, в том числе и консервативных. Например, Фридман выступал против госвмешательства даже на уровне выдачи лицензий врачам и водительских прав водителям. Он считал, что запрет на оборот наркотиков стимулирует организованную преступность.
Пусть Фридман и не выиграл всех интеллектуальных сражений, он останется в истории великим ученым и человеком. Я живу в новой свободной Польше и считаю Милтона Фридмана одним из главных интеллектуальных архитекторов нашей свободы.