Кто все эти люди?


Пару месяцев назад я участвовал в одном телевизионном ток-шоу. Темой дискуссии было обслуживание в столичных ресторанах.

Много слов было сказано о том, что молодые официанты не держатся за свою работу, предпочитая порхать с места на место. Что культура общепита – часть культуры общества, а посмотрите, что творится в обществе. И прочая, и прочая, и прочая.

В споре никогда не рождается истина. Однако правильный спор может затолкнуть оппонентов на тот табурет, с которого можно на эту истину перепрыгнуть.

Табуретом того ток-шоу стало суждение, что лучший официант – это пятидесятилетний гомосексуалист с московской пропиской и без вредных привычек. Все рестораторы, сидевшие в студии, признали, что с такими строчками в резюме они готовы тут же человека трудоустроить и сражаться за него, что твой профсоюз. Но, увы, таких людей дьявольски мало. И поэтому приходится нанимать на работу абы кого. Молодых пьющих гетеросексуальных провинциалов, например. Да и тех уже не хватает. Я не знаю статистики, но в процентах, мне кажется, ресторанный рынок растет быстрее цен на жилье. И как при таких темпах рестораторы успевают заткнуть пушечным мясом дыры в персонале, мне решительно неясно. Но затыкают.

Недавно мы с женой пошли обедать в новое кафе «Воск». Это на улице Красина, рядом с французским бистро «Пурбуар». Дверь в дверь. Внутри белый монохром, мягкие диваны, уютное царство подушек. Минут пятнадцать мы изучали мягкость диванов, и наконец нам принесли меню – микс из Италии, Франции и Японии. Что понятно. В лучших домах сейчас другого и не подают.

Я что-то выбрал в разделе салатов и мясных блюд. Жена колебалась между супом и рыбой. В конце концов и она что-то выбрала. И еще минут через десять к нам подлетел официант. Мы сделали заказ, и я погрузился в изучение толстой бесплатной газеты. Через некоторое время до меня дошло, что я проштудировал газету до последней страницы, а аперитива как не было, так и нет. Стайки молодых гетеросексуальных официантов порхали вокруг, но им не было дела до нашей маленькой гастрономической беды.

Я не буду утомлять хронологией наших дальнейших бедствий. Скажу только, что между салатом и горячим я успел шесть раз поговорить по телефону. Высмолить две сигареты. Возненавидеть весь мир. Посмотреть на жену. И после этого взгляда обратно полюбить весь мир. В общем, это было так долго, что, когда мне принесли горячее, для меня оно было даже чем-то вроде сюрприза. Поскольку за время, прошедшее с начала обеда, я успел забыть, что заказал.

В начале этой колонки я проводил параллель между ресторанным и строительным рынком. Писал, что они похожи темпами роста. Но при этом у них есть и принципиальное различие. В доме сначала строят стены, а потом пускают туда жить людей. Ресторан – это тоже стены, но во вторую очередь.

Прежде чем пускаться в этот бизнес, нелишне поинтересоваться на бирже труда, сколько там есть безработных непьющих гомосексуалистов пятидесяти лет. И, узнав, что таких в списках не значится, думать, как быть дальше.

У нас же чаще происходит наоборот. Люди строят стены. А потом думают, кто в этих стенах будет работать. Время идет, аренда капает. И в итоге голодным ресторанным критикам приходится от корки до корки читать бесплатные газеты. А я не хочу читать бесплатные газеты.

Я есть хочу.