Вступление в ВТО: Национальный банковский проект

Информация о возможном чуть ли не в нынешнем году вступлении России в ВТО вновь возродила волну слухов, что финансовая система страны, и в частности банки, станет разменной монетой на переговорах. Между тем никаких официальных заявлений, подтверждающих эти слухи, нет. Более того, насколько известно в бизнес-сообществе, в ходе переговорного процесса с США российской стороне удалось добиться моратория на открытие российского рынка для филиалов иностранных банков. Естественный вопрос, который должен по-настоящему беспокоить, так это срок, на который введен мораторий.

В общем, сюрпризов, похоже, ожидать не стоит. Однако это совсем не означает, что российская банковская система может рассчитывать на вечную протекционистскую защиту со стороны государства. На защиту – возможно. Но не на вечную.

Между тем уже сегодня можно судить о первых результатах того процесса, который начался в нашей банковской системе после осознания невозможности статус-кво. Процесса неоднозначного и требующего разработки новой концепции государственной политики в отношении национальной банковской системы.

Экспансия?

Несколько цифр от Банка России. По состоянию на конец III квартала доля нерезидентов в совокупном зарегистрированном уставном капитале российских банков достигла почти 15%. В России работало 148 банков с иностранным капиталом, из них 12 – с долей от 50% до 100% и 51 – со 100%-ным участием. На долю иностранцев приходилось 11,5% банковских активов в России и 12,6% капитала. Общая сумма инвестиций нерезидентов в уставные капиталы банков за III квартал увеличилась на 16,2% до 70,8 млрд руб. На долю иностранных банков приходится до 40% всех кредитных услуг, оказываемых в России.

О чем говорят эти цифры? На мой взгляд, прежде всего о том, что российский финансовый рынок и отдельные банки действительно привлекательны для иностранных инвесторов. Факт вряд ли огорчительный, скорее радующий. Стратегия развития банковской системы предусматривает 20%-ное присутствие иностранцев в совокупном банковском капитале. Реально прогнозировать в самое ближайшее время повышение доли иностранцев в совокупном банковском капитале процентов до 50%. Так как тенденции “совершенствования” банковской системы и отдельных кредитных организаций направлены на развитие их инфраструктуры, построение понятной и прозрачной системы корпоративного управления, структурирование бизнес-процессов, наем профессиональных менеджеров. А это приведет к повышению привлекательности банковской системы и, как следствие, стоимости.

Этот прогноз не стоит воспринимать драматически. Иностранный капитал российской банковской системе нужен. Только вопрос – зачем?

Зачем они нам?

Мировая практика показывает, что либерализация доступа иностранных банков – это прирост прямых инвестиций, причем как в финансовый сектор, так и в реальный. К такому методу – либерализации доступа иностранного банковского капитала – прибегают, в частности, тогда, когда собственных ресурсов для создания, восстановления или модернизации финансовой инфраструктуры нет или недостаточно. Именно такой и остается пока ситуация в отечественной банковской системе в условиях, когда она оторвана от решения государственных задач.

Наконец, и сами российские банки по мере роста бизнеса присматриваются к бизнесу за рубежом: по своим размерам портфельные инвестиции российского банковского сектора за рубежом вполне сопоставимы с объемом прямых инвестиций иностранцев в нашей стране. Этот факт также отражен в статистике Банка России.

Добавлю в общую картину еще один мазок. За необходимость доступа к западным кредитным ресурсам крупные корпоративные заемщики уже проголосовали, как говорится, ногами. Задолженность по кредитам иностранцам еще в прошлом году практически вплотную приблизилась к объему заимствований у национальных структур. Уже сегодня каждый второй кредитный рубль получен российскими компаниями реального сектора в иностранном, а не российском банке. Так что вступление или невступление страны в ВТО вряд ли что-то драматически изменит. Во всяком случае, немедленно.

Чего стоит бояться?

Говорят, что нам достаточно с полсотни банков, что иностранные банки рвутся в Россию ради контроля над банковской системой, а в конечном счете и над всей национальной экономикой. А потому этому и надо противостоять всеми доступными способами.

Далека ли реальная картина от этого ужастика? Ведь работающие или стремящиеся работать в России иностранные банки имеют, прежде всего, конкретные бизнес-задачи и цели. Они приходят за прибылью, которая на развивающемся рынке выше, чем в традиционных регионах их деятельности. Как показывает международный опыт, у банков с иностранным капиталом на развивающихся рынках более высокая процентная маржа, более высокая прибыльность, меньше издержки, чем у национальных структур. Они уплачивают и больше налогов в резидентскую казну. Конечно, в том случае, если центр прибыли расположен не на Багамах.

Как правило, пришельцы – это крупные международные банки, которые идут вслед или впереди своих клиентов – транснациональных компаний. Если в России работает BP, Shell и т. п., то приход иностранных банков, их обслуживающих, совершенно закономерен. Сегодня на российском рынке работают 10 банков из первой тридцатки мировых грандов. И их нишу на рынке российским банкам не занять, какими бы барьерами ни была защищена наша отечественная банковская система.

Примерно такие же мотивы движут и банками второго эшелона. Правда, их политика, как правило, отличается большей избирательностью в отношении желаемых регионов присутствия. Для них приоритетны регионы, близкие с географической точки зрения или традиционные в силу тех или иных исторических и культурных причин.

Пример такого банка на российском рынке – “Райффайзенбанк Австрия” (“дочка” Raiffeisen Zentralbank Oesterreich (RZB). Материнский банк – европейский банк регионального масштаба (лишь 203-е место в мировой классификации), стратегия развития – значительное присутствие в банковских секторах стран Центральной и Восточной Европы.

Особая статья – сфера инвестиционно-банковских услуг, в которой конкуренцию глобальным игрокам, к примеру Morgan Stanley, не может составить ни один российский банк. И вряд ли сможет в ближайшей перспективе.

Что и как делать?

Итак, что делают и что уже сделали российские банки в преддверии возможной либерализации доступа на внутренний рынок иностранного капитала.

Единого рецепта для бизнес-структур, понятно, нет. И каждый банк пошел своим путем, но большинство двигалось примерно в одном направлении, осваивая механизм слияний и поглощений. Судя по всему, нынешний год станет в этом отношении просто рекордным. Только известные проекты насчитывают два с половиной десятка. При этом четкой и, самое главное, реализуемой программы развития банковской системы в государственном масштабе не просматривается.

Присоединение к более крупной структуре для небольшого регионального банка – способ сохранения бизнеса (или, на худой конец, способ сохранения лица для местной финансовой элиты, которую теснят из бизнеса более сильные конкуренты).

Достаточно крупные московские структуры также активно используют такой метод, но с другими целями и последствиями. Либо для того, чтобы сохранить конкурентоспособность на рынке, на котором все активнее оперируют крупные западные институты. Либо для того, чтобы максимально выгодно продать бизнес. Как правило, иностранным инвесторам.

Из многих возможных вариантов решения актуальных стратегических задач путь поглощения другого банка оказался наиболее реалистичным, хотя и не дешевым и не легким.

В том числе и потому, что времени на выращивание бизнеса с нуля остается все меньше. Собственники банковского бизнеса, как правило, ставят задачу так: увеличить капитализацию максимум за два-три года, чтобы к моменту, когда появится живой интерес у иностранного покупателя, иметь возможность предложить достойный товар. Отсюда и принципы отбора потенциальных мишеней.

Помимо лицензии ценится развитая инфраструктура. Совсем при этом не важно, в каком именно регионе расположен потенциальный объект для поглощения. Это могут быть, к примеру, банки Адыгеи, Башкирии или Татарии или сибирские банки. Или и те и другие одновременно, лишь бы расширилась география присутствия.

Крупные западные структуры достаточно активно приобретают региональные банки. Именно этот процесс и привел к росту числа банков с высокой долей иностранного участия и постепенному сокращению количества банков с российским капиталом. А этот процесс противоречит истории развития и существования национальных банковских систем и способствует возникновению опасной тенденции ликвидации мелких и средних банков.

Как долго еще будет идти этот процесс? Ответ, наверное, таков. Для мелких банков возможность продажи бизнеса будет существовать еще год-полтора, т. е. примерно в это время крупные московские структуры закончат формирование необходимой инфраструктуры. Средним банкам можно еще ожидать роста стоимости бизнеса, правда, только в том случае, когда у акционеров есть ресурсы для наращивания капитала и совершенствования практики управления. Для крупных банков вопрос о продаже бизнеса – вопрос времени, цены и философии собственника.

Суверенитет?

Государственные инвестиции в экономику пока не играют существенной роли. На инвестиционные цели могут тратить средства лишь компании, имеющие значительный объем собственных инвестиционных ресурсов, а это в основном экспортеры сырьевых товаров. Переломить сложившуюся ситуацию возможно путем интенсивного развития и эффективного функционирования российского рынка капитала и банковского сектора.

Вступление в ВТО создает проблемы, но не столько для банков, в принципе способных мирно и безболезненно найти свое место на рынке, либо присоединившись к другому банку, либо выбрав конкурентную стратегию, и занять свою нишу, а для государства, которое не может не позаботиться о сохранении суверенитета в финансовой сфере как необходимого элемента государственности.

И с такой точки зрения без разработки протекционистских мер для создания действительно равных конкурентных условий на российском рынке, как для иностранных, так и для отечественных бизнес-структур, не обойтись.

Необходимо задать ориентир через понятную и реализуемую государственную денежно-кредитную и промышленную политику. И в первую очередь назрела необходимость введения льгот и стимулов для банков и их акционеров, осуществляющих реальные шаги по увеличению капитала банка. Эта тема многолетних дискуссий и диспутов для банковского сообщества набила оскомину. Вместе с тем, не решив эту проблему, не определив приоритеты промышленной политики, не нужно никого защищать.

Приоритеты кредитных политик современной банковской системы будут определять владельцы банков исходя из собственных и национальных интересов.

В связи с чем ключевой задачей участников переговоров с членами ВТО со стороны России должно являться достижение наибольшей открытости мировых рынков для российского экспорта при сохранении существенной роли российского капитала на стратегически важных для страны внутренних рынках. Безусловно, к числу таких рынков должны относиться и банковские услуги.