Проект “Б”: Право на “Битлз”
На днях Financial Times опубликовала на правах рекламы обращение “Играйте с музыкантами по правилам”, подписанное тысячами людей, чьи имена редко появляются на страницах этого бизнес-издания: Клиффом Ричардом, Полом Маккартни, дирижером Саймоном Рэттлом. Обращение скорее вызвало вопросы, чем на них ответило. Почему для публикации выбрали FT? И почему не была объяснена суть дела или не упомянута компания, финансирующая эту кампанию? Зачем они просят продлить действие прав на музыкальные записи?
Речь идет о компании EMI. Она была первопроходцем в телевизионном бизнесе, продала первый персональный компьютер, совершила прорыв в конверсии военных технологий в медицинские, так что в каждой больнице появился сканер, а в 1960-х гг. преобразовала индустрию популярной музыки. Но это типично английская история в том смысле, что производственные и коммерческие возможности компании никогда не соответствовали творческой одаренности ее команды. Сейчас бизнес EMI – только музыка.
В 1950-е гг. продюсер Джордж Мартин одним из первых в Британии увидел коммерческий потенциал в рок-н-ролле. Он привлек к работе группу Beatles, которая изменила рынок популярной музыки, сделала Лондон столицей новой поп-культуры и зарабатывала деньги для акционеров EMI Records.
Исключительные авторские права в британской звукозаписывающей отрасли действуют 50 лет и чаще всего остаются за студией звукозаписи, а не за музыкантом. Доходы тех, кто подписался под обращением в FT, определяются секретными пунктами их 50-летних контрактов со студией. Речь идет о записях – права на музыку и стихи регулируются иначе. К 2020 г. права на записи, сделанные в золотой век британской поп-музыки, постепенно истекут.
В 1998 г. Disney Corporation с помощью энергичных лоббистских усилий убедила конгресс США продлить срок действия эксклюзивных прав компании на Микки-Мауса и других ключевых персонажей ее кинопродукции. EMI думала повторить успех Disney. Давление на британское правительство велось от лица сэра Клиффа Ричарда и привело к созданию комиссии с участием бывшего редактора Financial Times Эндрю Гоуверса. На прошлой неделе она отчиталась о проделанной работе.
Законы об интеллектуальной собственности пытаются найти баланс между интересами общества – доступностью творческой продукции – и необходимостью экономически стимулировать творчество. При такой постановке вопроса очевидно, что продление сроков действия авторского права ведет к монополизации и повышению цен, а стимулов для творчества создает мало. В самом деле, если исходить из необходимости компромисса между вознаграждением музыканта и развитием культуры, очевидно, что 50-летний срок не слишком короток, а наоборот, слишком долог. Большинство тех, чьи произведения еще пользуются популярностью через 50 лет после создания, преуспевают и без отчислений от прежних хитов. Но в основной своей массе записи 60-х гг. уже не пользуются спросом. Их нужно не консервировать, а извлекать из архивов и издавать.
Два десятилетия корпорации постоянно и успешно настаивали на продлении срока действия авторских прав. Но все меняется. Компаниям стоит добиваться коммерческого успеха с помощью новых продуктов, а не новых законов. Люди творчества начинают осознавать, что интересы издателей не всегда совпадают с их собственными. (FT, 11.12.2006, Антон Осипов).