ЦИФРА НЕДЕЛИ: $781 млрд. Опасная тишина
“Публичные корпорации, которые в течение столетия были основным двигателем экономического прогресса в Соединенных Штатах, перестали быть полезными для многих секторов экономики и отходят на второй план”. Когда в 1989 г. профессор Гарвардской бизнес-школы Майкл Дженсен в статье “Закат публичной корпорации” поставил под вопрос роль публичных компаний, на него обрушился шквал критики. Определение “экстравагантные” в применении к его выводам, данное Financial Times, было чуть ли не самым мягким.
На днях FT оценила степень “экстравагантности” Дженсена, представив рейтинг 150 крупнейших непубличных компаний мира, основанный на расчетах McKinsey (компании оценивались, как если бы они были публичными в конце 2005 г.). Выяснилось, что крупнейшей компанией в мире является не ExxonMobil, рыночная капитализация которой сейчас составляет около $440 млрд. И что даже Microsoft, которая на пике технобума в начале 2000 г. стоила около $600 млрд, не может потягаться с непубличной госкомпанией Saudi Aramco, которую McKinsey оценила в $781 млрд.
Из 13 первых мест в списке FT 12 занимают нефтяные госкомпании развивающихся стран. Их высокая стоимость объясняется в основном запасами нефти и газа. У Saudi Aramco доказанные запасы нефти в 2005 г. составили 259,8 млрд баррелей. У ExxonMobil они меньше на порядок – 22,4 млрд баррелей в нефтяном эквиваленте, но при этом она дешевле Saudi Aramco всего на 44%. 83 700 сотрудников ExxonMobil принесли ей в 2005 г. доход в $370,7 млрд (т. е. каждый заработал в среднем по $4,4 млн), а 54 000 сотрудника Saudi Aramco – $150 млрд (по $2,8 млн). Получается, что публичная ExxonMobil – гораздо более эффективная компания.
Рынок оценивает 150 крупнейших публичных компаний в $13 трлн, тогда как 150 непубличных стоят (при всей условности оценок) $7 трлн. Большинство нефтяных госкомпаний – дойные коровы правительств. Мексиканская Pemex залезла в огромные долги, потому что у нее не остается денег на развитие – прибыль забирает государство. В 1980 г. доходы Kuwait Petroleum Corporation и BP были равны ($28–30 млрд), а сейчас ВР зарабатывает $250 млрд, тогда как KPC – $50–60 млрд. ВР росла за счет поглощений, развития технологий, диверсификации продуктов. КРС же всю нефть добывает в Кувейте, и у нее нет стимулов для развития бизнеса и технологий. Но по мере старения месторождений у КРС и Pemex сокращаются возможности не только наращивать добычу, но и поддерживать ее на текущем уровне.
На публичных рынках тоже бывают проблемы вроде бухгалтерских скандалов в Enron, WorldCom, Parmalat или взрыва на НПЗ ВР в Техасе. Однако здесь всегда есть внешние факторы – инвесторы, регуляторы, наконец, прокуроры, которые заставляют потерявших деловую хватку либо обезумевших от жадности топ-менеджеров взглянуть в глаза реальности.