Наследство “отца всех туркмен”

Ниязов умер, оставив по себе память не менее противоречивую, чем архитектурные памятники его эпохи. Всего два месяца назад, 28 октября, в республике праздновали 15-ю годовщину независимости. Главным подарком Ниязову стала огромная 40-метровая пирамида, установленная посреди восьмиугольного бассейна в окружении 15 фонтанов. Новое украшение Ашхабада, на сооружение которого, по некоторым оценкам, ушло около $4,5 млн, как отмечает корреспондент ВВС, создает некоторый диссонанс с более чем скромным архитектурным окружением. Однако вполне отвечает традиции туркменбаши. Чуть раньше Ниязов открыл другое монументальное сооружение, на строительство которого ушло $17 млн. В здании, имеющем форму книги, возведенном французской компанией Bouygues, разместились республиканские СМИ. Ниязов окрестил его “Домом свободного творчества” – довольно двусмысленно, если учесть, что в международных рейтингах свободы прессы Туркмения неизменно занимает последние позиции. “Все эти помпезные дворцы, громадные пустые пятизвездочные отели, самая крупная мечеть в Центральной Азии и как вершина всего этого – рытье моря среди пустыни, так называемого Каракумского озера, – это все свидетельства его стремления войти в историю”, – рассказывает Андрей Грозин, завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ. По мнению эксперта, эти сооружения и стали для Ниязова символом модернизации республики, развития ее независимости, так называемого “золотого века”: “Его чересчур личное отношение ко всему, что происходит в стране, и породило этот уродливый культ личности”. С другой стороны, и сам Ниязов считал, что культ способен консолидировать нацию для создания рая на земле для отдельно взятого народа.

Карьера

Ниязов родился в Ашхабаде 19 февраля 1940 г. Его отец – сельский учитель, ушедший на фронт младшим политработником, – погиб в 1942 г. Мать Ниязова, брат и сестра стали жертвами ашхабадского землетрясения в 1948 г. Сам же он восьми лет от роду оказался в интернате.

Окончив школу, Ниязов отправился на завод и стал профсоюзным активистом. В 19 лет он был инструктором Туркменского территориального комитета профсоюза рабочих и служащих геологоразведочных работ, а спустя три года вступил в КПСС. После окончания Ленинградского политехнического института в 1967 г. новоиспеченный инженер-электрик распределился в родную Туркмению – мастером на Безмеинскую ГРЭС. Через несколько месяцев он стал там освобожденным секретарем парткома. С этого началась его восхождение по партийной лестнице. Всего через три года Ниязов стал инструктором промышленно-транспортного отдела ЦК Компартии Туркмении, а в 1980 г. возглавил горком партии Ашхабада. С этого поста в 1984 г. его ненадолго отозвали в Москву – инструктором отдела в ЦК КПСС. За такой командировкой в советской компартии часто следовало заметное повышение по службе. И уже в марте 1985 г. Ниязова назначили на пост председателя Совета министров Туркменской ССР, а в декабре 1985 г. он возглавил ЦК туркменской компартии. С тех пор он оставался бессменным руководителем республики и расширял свою власть.

О пути к власти туркменбаши мог бы многое рассказать Валерий Отчерцов, сейчас зампред совета директоров нефтегазовой компании “Итера”. Делегированный на партийную работу в Туркмению из Ижевского горкома комсомола, в середине 1980-х он руководил чисткой республиканского ЦК после отстранения от должности прежнего руководства. С тех пор карьеры Ниязова и Отчерцова постоянно пересекались: зимой 1990 г. Ниязов, оставаясь на предыдущих постах, занял пост председателя Верховного совета Туркменской ССР, а Отчерцов стал его заместителем. В октябре 1990 г. Ниязов выиграл президентские выборы с 98,3% голосов, а Отчерцов вскоре вошел в президентский совет. До 1997 г. он занимался экономикой, финансами и дипломатической работой на разных должностях в туркменском правительстве (последняя должность – советник-посланник по экономическим вопросам посольства Туркменистана в Москве). А затем покинул Туркмению и ушел в бизнес – вплоть до настоящего времени занимает руководящие посты в российской “Итере”, активно торгующей туркменским газом. Но беседовать с “Ведомостями” о Туркмении и туркменбаши Отчерцов отказался.

Культ

Звание “отца всех туркмен” Ниязову было присвоено в 1993 г. А в декабре 1999 г. Халк Маслахаты (Народный совет) Туркменистана постановил, что Сапармурат Ниязов “не ограничен в сроках президентства”. Портрет туркменбаши украшает местные деньги, значок с профилем Ниязова, который раздается бесплатно, носят туркменские чиновники. Каждый день занятия в местных школах начинаются с клятвы верности президенту. Памятники Ниязову установлены не только на всех центральных площадях, но и во дворах даже самых скромных государственных предприятий, например в автомастерских.

В августе 2002 г. туркменбаши принял решение “О введении в нейтральном Туркменистане национального летоисчисления туркменского народа, обозначений дней недели, 12-летнего цикла жизни человека”. По словам самого туркменбаши, он сделал это, чтобы “...в золотом веке заново возродить национальные ценности и обычаи предков. Первым месяцем года стал, конечно, туркменбаши. “Это не посвящается мне, – говорил Ниязов. – Просто это первый месяц года у туркмен. Я так это понимаю. 12 сентября я закончил “Рухнаму”, поэтому давайте сентябрь назовем месяцем рухнама”.

Поэма “Рухнама” изучается как отдельный предмет в школах и вузах страны. Знание этой книги требуется при профессиональной аттестации во всех учреждениях и организациях Туркмении. К настоящему времени она издана на 30 языках мира, в том числе на русском, китайском, английском, турецком, японском, персидском и даже на языке зулусов. Кроме того, выпущены издание в звуковом варианте и издание со специальным шрифтом для слепых. Общий тираж “Рухнамы” в прошлом году превысил 1 млн экземпляров. Один из экземпляров был отправлен в космос и будет находиться на околоземной орбите как минимум 150 лет. “Тот, кто трижды прочтет “Рухнаму”, станет умным, поймет природу, законы, человеческие ценности. И после этого он попадет прямо в рай”, – говорил туркменбаши.

Деньги

Ниязов стремился сделать экономику страны полностью независимой от внешнего мира. Для этого он вывел страну из всех интеграционных объединений, за исключением ОБСЕ, хотя и в этой организации, отмечают аналитики, участие страны было скорее символическим. Влияние же Туркмении он планировал укреплять за счет экспорта углеводородов. Ведь в Туркмении сосредоточено до 30% мировых запасов газа. Его промышленные запасы оцениваются в 26 трлн куб. м, а запасы нефти – в 12 млрд т. Кроме того, на территории страны находятся месторождения цветных металлов и серы.

Именно на свои углеводородные ресурсы Туркмения и сделала основную ставку в экономическом развитии. Даже оппозиция признавала, что в модернизацию местных НПЗ вложены большие средства (размер инвестиций не публикуется). В результате более половины добываемой в Туркменистане нефти идет на переработку на собственные заводы. Иностранные компании добывают лишь менее 24% от общего объема туркменской нефти.

По данным международной организации Global Witness, доходы от основных экспортных товаров Туркмении – газа (70% экспорта), нефти и хлопка – аккумулируются в двух фондах: Резервном валютном фонде и Нефтегазовом фонде развития. В первый из них поступает 50% всех валютных доходов страны от экспорта газа и по 30% – от нефти и хлопка. В нефтегазовый фонд поступает 25% доходов от экспорта газа. Деньги, идущие в фонды, не учитываются в туркменском бюджете. Средства фондов, по данным Global Witness, в основном накапливаются на счетах туркменского нацбанка в Европе, находившихся под непосредственным контролем туркменбаши. Исследователи нашли счет туркменского нацбанка в Deutsche Bank ($1,8 млрд), а всего, по оценке Global Witness, на разных банковских счетах в Европе туркменбаши держал около $3 млрд. По словам одного из авторов доклада – Томаса Мэйна, эта сумма получена обобщением данных МВФ, Всемирного банка и информации туркменских оппозиционеров. Часть средств туркменского стабфонда расходуется внутри страны.

По данным МВФ, 75–80% госрасходов Туркмении не включается в бюджет и проводится как траты госфондов и самофинансирование министерств. На социальных расходах туркменбаши, несмотря на рост доходов от экспорта нефти и газа, экономил.

Золотой век

Сказать, что Туркмения находится на пути к экономическому процветанию, было бы преувеличением. “В стране перебои с хлебом, перебои с мукой, проблемы с пенсионным обеспечением, проблемы со здравоохранением, – констатирует Грозин. – В значительной степени это объясняется тем, что нынешнее туркменское правительство является если не самым, то одним из самых коррумпированных в центральноазиатских республиках. Периодические отставки чиновников по обвинению в коррупции были совершенно обоснованными”. Последний скандал разразился менее месяца назад. Тогда Ниязов отправил в отставку двух министров за фальсификацию сельскохозяйственной отчетности. Из запланированного урожая в 2,2 млн т хлопка, по собственному признанию самого Ниязова, было получено менее 38%. Что же касается урожая пшеницы, то приписки в министерских отчетах оказались настолько значительными, что, по его собственным словам, “в 2007 г. хлеба хватит не всем”. Две недели назад на совещании с руководителями местных администраций президент признал, что в течение 15 лет аграрная реформа так и не была осуществлена. По данным туркменской оппозиции, средняя зарплата не превышает $15, в стране существует тотальный дефицит всех продуктов, а финансы сосредоточены в руках Ниязова и его близких, которые направляют деньги на личное обогащение.

Личные счета президента Сапармурата Ниязова и членов его семьи исследователям из Global Witness обнаружить не удалось. При имевшемся уровне его контроля над государственными финансами границу между деньгами страны и его личными средствами провести практически невозможно, говорит Грозин.

Чистый лист

Те реформы, которые Ниязов все же провел, носят анекдотический характер. Например, он учредил Праздник мускусной дыни, приказав, чтобы в нем участвовало все население страны. Кроме того, Ниязов велел министрам принимать участие в многокилометровых забегах, чтобы всегда быть в форме. Министры должны заниматься бегом в гору по специально построенной около столицы 28-километровой “тропе здоровья”. Он запретил молодым людям носить длинные волосы, бороду и усы, включать магнитолы в автомобилях, упразднил балет, оперу, цирк и Национальный ансамбль народного танца. А дипломы иностранных вузов, полученные за последние 10 лет, объявил недействительными. Пингвинов он собирался приучить к жизни в туркменской пустыне. Для этого он распорядился построить зоопарк стоимостью $18 млн. В одной из самых жарких в мире пустынь также построен Ледовый дворец, где дети круглый год катаются на коньках и играют в хоккей.

В 2003 г. Ниязов объявил конкурс для тележурналистов под названием “Кто меньше хвалит туркменбаши”. “От хвалебных од я готов сквозь землю провалиться. Ведь каждая песня – обо мне. От стыда глаза некуда девать”, – объяснял свое решение “отец всех туркмен”. Это, впрочем, не помешало ему принять приставку “великий” к своему официальному титулу.

С политическими оппонентами Ниязов расправлялся беспощадно. Самый громкий политический процесс произошел в 2003 г., когда правоохранительные органы Туркмении “раскрыли” готовящийся “государственный переворот”. “Это была художественная постановка, которую реализовали спецслужбы Туркмении с ведома президента, – говорит Грозин. – Как только до Ниязова дошла информация, что многие в республике недовольны его политикой, он и поставил этот спектакль с показной жестокостью”. Тем не менее девять человек были приговорены к смертной казни, которую затем Ниязов собственным указом заменил на пожизненное заключение. Однако никаких данных об их дальнейшей судьбе больше не поступало. Позаботился Ниязов и о том, чтобы ему ничего не угрожало со стороны религиозных организаций. Представителей духовенства, которое пыталось бы противодействовать официальной власти, в республике нет.

Личная информация о Ниязове входила в Туркмении в число наиболее охраняемых государственных тайн. Известно, что в 1997 г. он перенес операцию на сердце (аортокоронарное шунтирование). А в октябре 2006 г. стало известно, что он перенес сердечный приступ.

Преемника Ниязов не оставил. По некоторым данным, с сыном Мурадом он поссорился после того, как в начале 1990-х гг. тот продал Пакистану 300 танков Т-72, полученных от Украины в качестве платы за поставки газа. По слухам, после этого случая Ниязов запретил сыну заниматься политикой и вообще жить в Туркменистане. По словам депутата от фракции ЛДПР Алексея Митрофанова, в Туркмении “было построено уникальное в истории общество”: Ниязов не опирался ни на религию, ни на родственников, ни на политическую партию, как это обычно бывает, а только на самого себя. “Там реально чистый лист”, – цитирует депутата “РИА Новости”.