Александр Коновалов, полпред президента в Приволжском федеральном округе
НИЖНИЙ НОВГОРОД – Как и Владимир Путин, его полномочный представитель в Приволжском федеральном округе (ПФО) 38-летний Александр Коновалов родился в Ленинграде и окончил юридический факультет местного университета. Летом, после неожиданной отставки Владимира Устинова, журналисты называли Коновалова одним из главных претендентов на пост генерального прокурора страны, но пока что он продолжает занимать кабинет на одном этаже с нижегородским губернатором Валерием Шанцевым. В интервью “Ведомостям” Александр Коновалов рассказал о китайской рабочей силе, правах человека в Башкирии и развернувшейся в округе борьбе с рейдерством.
“Общие идеалы, которые мы принимаем как нация”
– В 2000 г. главной миссией полпредов считалось приведение местного законодательства в соответствие федеральному. Миссия исчерпана. Какая у вас сегодня основная задача?
– Мониторинг и контроль всего, что происходит в округе, содействие безопасности, содействие реализации нацпроектов. Другой аспект – содействие развитию межрегиональных связей и интеграции, реальное обеспечение единства страны. Если при всех экономических различиях это единство только декларировать, ничего хорошего не получится. Не должно быть унификации, единообразия, но должны быть общие правила и общие идеалы, которые мы принимаем как нация.
– Вы создаете окружной совет по проблемам рейдерства. В округе так много примеров накопилось?
– Я бы не сказал, что округ резко выделяется в лучшую или худшую сторону. То же самое могу сказать и о коррупции, а мы инициировали еще и создание окружного антикоррупционного центра. Мы, кстати, намерены объединить эти два начинания, потому что темы близкие и очень похожие. Обе требуют повышенного внимания со стороны правоохранительных органов – организованная преступность сегодня на 90% экономическая. Скажу довольно тривиальную вещь: там, где выше инвестиционная привлекательность, где выше оборот денежных средств, товаров, технологий, там, к сожалению, и негатива больше. Там чаще пытаются использовать корпоративные инструменты и легальные институты, чтобы получить контроль над лакомым куском экономики. Примеры грубых и некрасивых, простите за вульгаризм, “наездов” на успешно действующие хозяйствующие субъекты, к сожалению, есть и у нас.
Думаю, борьба с рейдерством и коррупцией – это общее дело, усилиями одних правоохранителей тут не обойтись. Нужна системная программа. И чем грамотнее, законопослушнее, порядочнее будет общество в целом, тем меньше места останется для этих явлений.
– А конкретные примеры не приведете?
– Они всегда в известной степени связаны с коммерческой тайной. И потом, там, где речь идет о криминале, надо ждать решения суда.
– Довести такие дела до суда и приговора реально?
– Вопрос непростой. По отдельным фактам это возможно, и прецеденты есть. В частности, на прежнем месте работы в Санкт-Петербурге мы с коллегами сумели предотвратить банкротство стратегически важного Обуховского завода. Тогда были и уголовные дела в отношении бывшего руководства завода, эти люди были осуждены. Но такие дела требуют консолидированной кропотливой работы. Ясно, что там, где речь идет о больших деньгах, преступность становится все более изощренной. Наши правоохранители не всегда успевают за ней и подключаются к ситуации, когда уже поздно доказывать состав преступления в действиях того или иного руководителя.
– Ваш коллега, полпред в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, создал единственную в своем роде комиссию по улучшению социально-экономического положения, куда вошли и федеральные министры. В ПФО появится ее аналог?
– Вы правильно сказали – единственную в своем роде. Ситуация на Северном Кавказе продолжает оставаться недостаточно стабильной. С другой стороны, позитивные изменения, которые там все же происходят, иногда неадекватно воспринимаются испуганными настороженными инвесторами. Поэтому там есть необходимость в таком экстраординарном формате. Думаю, что тиражировать такой опыт нет ни возможности, ни необходимости. В каждом из округов согласно указу президента действует совет, куда входят все главы субъектов округа, представители федеральных органов власти. Практически на каждом заседании совета ПФО бывают представители российского правительства и других важных структур. Думаю, такой алгоритм отвечает имеющимся задачам.
– Как реализуются нацпроекты в округе? Нет ли желающих направить госсредства в свой карман или на счета дружественных компаний?
– Вопрос обусловлен кризисом в ФОМС? (Руководство Федерального фонда обязательного медицинского страхования арестовано по подозрению в нецелевом использовании бюджетных средств. – “Ведомости”). Могу сказать, что в регионы денежные средства поступают на конкретные цели: на выплаты специалистам первичного звена медицины, образования, на компенсацию ставок по ипотечным кредитам и кредитам для сельхозпроизводителей. Основная масса материальных благ поступает в натуральном выражении. Я к тому, что возможностей порулить средствами на местном уровне меньше. Были примеры нецелевого использования кредитов сельхозпроизводителями и необоснованных выплат категориям работников в сфере образования.
Другое дело, что проекты входят в такую стадию, когда можно делать выводы по существу. Поэтому мы собираемся усовершенствовать и в чем-то переориентировать свою контрольную работу – не просто следить за бухгалтерскими проводками, а смотреть, куда идут средства, нет ли там аффилированности или ангажированности. Прежде всего я имею в виду проекты, более погруженные в рынок, – агропромышленный и “Доступное жилье”.
“Мигранты будут нам, скажем так, не страшны”
– Нижегородская область собирала заявки на привлечение китайских специалистов по овощеводству и разведению рыбы, но потом решила их не привлекать. Как вы относитесь к иностранной рабочей силе в округе?
– Отношусь в строгом соответствии с позицией главы государства. А она состоит в том, что привлекать иностранную рабочую силу мы, естественно, будем, но только тогда, когда это вызвано объективной необходимостью. Есть определенные рычаги, чтобы организовать перетоки отечественной рабочей силы в важные для государства отрасли. Так, после введения дополнительных выплат 3000 специалистов пришли в ПФО в первичное звено медицины. Но когда изменить ситуацию быстро не удается, тогда существует возможность использовать общемировую практику привлечения иностранной рабочей силы.
У нас должен действовать безупречный или близкий к безупречному порядок в этой сфере. Все миграционные процессы должны быть максимально поставлены под контроль, должна быть существенно повышена эффективность полицейской и административной властей в регионах. Нашей власти должно быть подконтрольно и понятно все, что происходит у нее под носом. И если такой порядок будет, то и китайские рабочие, и мигранты других национальностей будут нам, скажем так, не страшны. Проблему демонизировали. Дело не в китайцах, а в нас самих.
– Надо ли отменять всенародные выборы мэров?
– Я не ставил и не ставлю перед собой задачу генерировать глобальные идеи оптимизации нашей государственной системы – у меня слишком много вполне конкретной и понятной работы. Я привык исполнять закон, действующий на данный период времени.
– При Кириенко полпредство было сильным центром политического влияния. А вы считаете, что главам регионов можно позволить быть самостоятельными?
– Не только можно, но и нужно. Самое главное – чтобы чиновники любого уровня действовали строго в рамках единой правовой системы России, а система контроля над ними действовала непредвзято и объективно. Сейчас уже разработана и внедряется система индикативных оценок работы губернаторов. С 2006 г. главы регионов регулярно отчитываются о своей работе на заседаниях правительства РФ, в профильных министерствах. Речь идет не о личных взаимоотношениях полпреда и губернатора, а о системе. Мы переходим в такой период существования российского государства, когда можем себе позволить выстраивать отношения понятно и прозрачно.
– У вас с нижегородским губернатором Валерием Шанцевым приемные на одном этаже. Как уживаетесь?
– Если вы намекаете на двух медведей в одной берлоге, то одну зиму мы с ним уже перезимовали. Не вижу никаких препятствий, чтобы нормально перезимовать и вторую и дальше так же существовать. Раз уж мы перешли на язык натуралистов, у нас с Шанцевым разные ареалы обитания. У него свои обязанности, у меня – свои, мы друг другу не мешаем.
– А как складываются отношения с главами других регионов ПФО?
– Считаю, что со всеми сложились корректные отношения. Честно говоря, я человек, общение с которым не вызывает большой радости. В общении сдержан, стараюсь придерживаться определенной середины – не брататься с людьми, но при этом по возможности никогда и не ссориться. Весь прошедший год мы выстраивали деловые отношения системно. А что касается личных, то мне ни с кем детей не крестить, главное – польза делу.
– Вы не считаете, что Башкирия – это регион, где права и свободы граждан ущемляются сильнее, чем в других субъектах Федерации?
– Нет, не считаю. Я там работал в качестве прокурора республики. Ехал туда впервые со вздыбленными волосами – в разгар благовещенских событий, в разгар активности так называемой объединенной оппозиции, начитавшись в Интернете, что это ужаснейшее на земле место. Но эти стереотипы довольно быстро развеялись. Это не значит, что в Башкирии все совершенно благополучно и что не бывает нарушений конкретных прав граждан. Безусловно, проблем хватает, это не застывший в вечном парадизе регион. Есть чем позаниматься и в экономике, и в социальной сфере. Я убежден, что руководству республики достанет мудрости, умения и квалификации, чтобы динамично и эффективно изменить ситуацию.
– Какие регионы округа вы считаете наиболее проблемными в экономическом плане?
– На этот вопрос однозначно не ответишь. Например, в Кировской области село газифицировано на 4%, промышленность во многом убита. Похожая ситуация еще недавно была в Ульяновской области, и радужных перспектив не имелось. С другой стороны, если взять Пермский край или Саратовскую область, там высока инвестиционная привлекательность. Но мы наблюдаем там больше вариантов не всегда законных способов ведения экономической деятельности, стремление организованной преступности интегрироваться в легальную жизнь. Проблемы у регионов разные. Так что я бы не стал выделять регионы, где совсем уж все плохо. Мы стараемся общаться с главами проблемных регионов, вырабатываем с ними совместные перспективы, в том числе по привлечению инвесторов.
– В округе сосредоточена значительная часть предприятий отечественного автопрома, но иностранные инвесторы – Ford, Toyota – потянулись в Петербург. Что вы думаете о будущем поволжского автопрома?
– На самом деле привлечено не так уж мало иностранных инвестиций. Думаю, что российский потребитель в будущем сможет купить надежные автомобили, собранные по западным технологиям, но нашими специалистами и на нашей территории.
– Ваш предшественник Сергей Кириенко возглавлял совет директоров завода “Авиастар”. А вы следите за ситуацией в авиапроме?
– Конечно. Если российский автопром сосредоточен в ПФО примерно на 85%, то авиапром – приблизительно на 60%. На “Соколе” есть неплохие направления: во-первых, это традиционное производство “МиГов” и Як-130 – на эти самолеты есть конкретный оборонный заказ. Во-вторых, очень перспективным представляется производство легких турбовинтовых самолетов для авиатакси. На “Авиастаре” пусть не так быстро, как хотелось бы, но растет число заказов на Ил-204. А в 2007 г. должен на 60% вырасти и оборонный заказ – в основном за счет ремонта и модернизации “Русланов”, стоящих на вооружении ВВС.
– В округе остались регионы, которые можно укрупнить?
– Мне кажется, на сегодня критерии, позволяющие ставить вопрос об объединении регионов, в нашем округе исчерпаны. Такими критериями для объединения должны быть прочные исторические и экономические связи между территориями. А самое главное – объединение всегда должно быть естественным и инициатива не должна навязываться сверху.
“Слышны топот пуантов и кряхтенье балерин”
– Крупные партии формируют региональные списки к выборам в Госдуму – 2007. Вы будете знать каждую фамилию в партийных списках?
– Мы исходим из того, что главная наша задача при сопровождении выборных процессов – обеспечение законности, свободы и объективности выбора людей. Это задача законная и вполне демократическая. Ну а конкретные методики – это сугубо рабочие, рутинные вещи. Балет, например, лучше смотреть из партера, начиная ряда с десятого. Когда вы сидите в первом, видны напряженные мышцы, сухожилия, слышны топот пуантов и кряхтенье балерин. Лучше сидеть подальше.
– Вам сложно было стать публичным человеком? Работа полпреда очень отличается от работы прокурора?
– Меня предупредили, что первые 50 лет будет сложно, а потом все потихонечку поправится. Если серьезно, не могу сказать, что совсем уж не имел опыта общения в публичной сфере. Я не был на виду у телекамер, зато восемь лет преподавал в Санкт-Петербургском университете. Когда перед тобой 150 пар заинтересованных глаз, тебе не дадут спуску, если ты начнешь, грубо говоря, откровенно плавать.
– Вам удается общаться с близкими? Они, наверное, далеко от Нижнего?
– Я вообще человек не очень общительный. Когда жил в Санкт-Петербурге, то от моего рабочего дня немного оставалось времени для общения с родными и любимыми. Правда, за последние год-два я окончательно утратил ощущение дома и, когда приезжаю в Санкт-Петербург, Нижний или Москву, не воспринимаю их как места, к которым прирос. В чем-то это плохо, в чем-то, может быть, и хорошо. Можно сказать, что я стал чувствовать себя как дома в любом месте в России.
– Вы самый молодой полпред. Правда ли, что Кремль держит вас в кадровом резерве?
– Я большой поклонник девиза французских рыцарей “Делай что должен – и будь что будет”. Никогда не пекся о своем следующем перемещении по служебной лестнице, а всегда стремился концентрироваться на задачах, которые передо мной стоят.