Праздник за окошком

Все началось со скряги Скруджа из хрестоматийной «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса. Скрудж не праздновал Рождества, терпеть не мог людей вокруг, наслаждался только звоном монет, пока однажды в сочельник к нему на огонек не заглянул призрак. Оледеневшее сердце затрепетало, и история внутреннего обновления героя началась.

Призрак Диккенса

«Рождественская песнь в прозе» и еще несколько святочных повестей, сочиненных Диккенсом в те же 1840-е годы, породили настоящую литературную бурю. Издателей и редакторов журналов накрыла лавина подражаний «святочному рассказу с привидениями», написанных соотечественниками Диккенса. Вскоре уютное диккенсовское Рождество (пылающий камин, гусь, пудинг, украшенный веткой остролиста, счастливая семья) растиражировали и литераторы всей Европы. Святочный рассказ стал таким же неотъемлемым атрибутом праздника, как индюшка или Санта-Клаус, несмотря на то что над наивным, сотканным из штампов святочным жанром постепенно начали посмеиваться пародисты – вечно в этих рассказах мерзли сиротки, вечно их спасал благодетель или же они отправлялись на Небо, где их ждала роскошная елка (вспомним «Девочку со спичками» Андерсена или рассказ Достоевского «Мальчик у Христа на елке»).

Рождество в золотом обрезе

В России тоже водили свои предпраздничные хороводы – святочные рассказы сочиняли не только Достоевский, но и Толстой, и Лесков, и Чехов, и Михаил Булгаков – до тех пор, пока главным нашим праздником не стал Новый год, нуждавшийся не столько в чувствительных рассказах, сколько в веселых стишках. Богатство рождественской литературной традиции впитали в себя советские фильмы – каноническая «Ирония судьбы, или С легким паром!» в первую очередь.

После того как рождественская тема вышла из-под запрета, были опубликованы с десяток сборников святочных рассказов прошлого и позапрошлого века. Один из них появился только что. Это подарочное издание «В ожидании чуда» – кожаный переплет, золотой обрез, внушительная цена (30 802 руб.); со вкусом отобранные рассказы русских авторов – от Александра Бестужева-Марлинского до Ивана Шмелева. По книге можно получить представление не только о русском изводе святочной литературы, но и о Рождестве в иллюстрации: здесь воспроизводятся репродукции из праздничных номеров тогдашнего «глянца» – еженедельных журналов с картинками вроде классической «Нивы» или «Родины».

Импортное Рождество

Среди последних изданий, посвященных Рождеству, существуют исторические работы о связанных с праздником обычаях, сборники рассказов позапрошлого века, новогодние рецепты и альбомы с образчиками рождественской моды. А вот современных русских святочных повестей и рассказов нет. Если хорошенько порыться в «толстых» журналах, заглянуть в «Новый мир» или «Знамя», исключения найдутся, но они лишь подтвердят правило: на русской почве святочная традиция не восстановилась. Наверняка все изменится очень скоро, ведь в Россию вернулось не только Рождество, но и длинные рождественские каникулы, которые так хорошо коротать за каким-нибудь уютным, неторопливым чтением – святочными рассказами, например, и лучше бы написанными не сто лет назад, а недавно. Книжный рынок реагирует на потребности читателей чутко, так что наверняка ждать русских рассказов осталось недолго. Пока же можно обратиться к переводам.

Повесть американской писательницы Донны Ванлир «Рождественские туфли» убеждает нас в поразительной устойчивости законов рождественского жанра: в соответствии с ними здесь действуют обычные люди, что называется, «с соседней улицы», дядюшка Скрудж в обновленном варианте – заработавшийся адвокат, за добыванием денег забывший о семье и любви. Тут же и дальний родственник диккенсовского Боба Крэтчита – небогатый автомеханик Джек, обожающий жену и детей. Тут же и нравоучительные пояснения автора о смысле Рождества, и трагическая нота, призванная растормошить и обратить читателя к милосердию.

Норвежец Юстейн Гордер в повести-сказке «Рождественская мистерия» проводит своих героев сквозь множество приключений и встреч, от ХХI к I веку, из Скандинавии в Палестину – прямиком к плачущему Младенцу в пещеру. Эпизоды сшиты на живую нитку, связь между ними прослеживается с трудом, на одном дыхании эту сказку не прочтешь. Но так и задумывалось: книга рассчитана на медленное чтение – день за днем, главка за главкой, с 1 декабря до чудесной ночи, по страницам традиционного рождественского календаря с окошками, который в Европе и Америке до сих пор покупают детям.

Ждать от Донны Ванлир, Юстейна Гордера да и вообще святочной литературы тонких эстетических наслаждений и экспериментов не стоит: не затем пишутся эти истории, авторам их важнее, чтобы дух Рождества проник во все дома, чтобы семья собралась наконец за накрытым праздничным столом, и «да осенит нас всех Господь Бог своею милостью!», как пожелал того всем еще Чарльз Диккенс.

«В ожидании чуда. Русские святочные рассказы ХIХ–ХХ веков». – М.: Издательский дом Анатолия, 2006

Донна Ванлир. «Рождественские туфли». – М.: Амфора, 2006

Юстейн Гордер. «Рождественская мистерия». – М.: Амфора, 2006