Георгий Семененко, генеральный директор Кировского завода
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – Через полтора года после гибели гендиректора Кировского завода Петра Семененко, возглавлявшего предприятие с 1987 г., его сын Георгий начал реформы на предприятии. Для начала он заменил совет директоров одного из старейших российских заводов, пригласив в него специалистов по управлению промышленными предприятиями из советов директоров ОМЗ и РАО ЕЭС. С их помощью самый молодой в Петербурге гендиректор крупного промышленного предприятия собирается построить эффективную компанию, проведя реструктуризацию управления и сократив количество “дочек” завода. Семененко, которому сейчас всего 24 года, очень сдержан в своих высказываниях. Он работает на заводе уже более шести лет, но постоянно находился в тени своего отца. В отличие от XIX в., когда завод носил имя хозяина – промышленника Путилова, нынешняя структура собственности завода выглядит таинственно. Петербургские промышленники полагают, что контроль над Кировским заводом перешел по наследству от Петра Семененко его семье. Георгий Семененко уходит от прямого ответа на вопрос, кому принадлежит завод. В интервью “Ведомостям” он заявляет, что предприятие не продается, и обещает превратить его в самый современный завод Европы без привлечения сторонних инвесторов.
“На заводе я оказался не вдруг”
– Вы самый молодой директор одного из крупнейших петербургских заводов. Как к вам относится местное директорское сообщество?
– Что касается отношения ко мне – не могу его оценить. Мы нормально взаимодействуем с коллегами с других предприятий.
– А старая заводская команда как вас приняла?
– Они, безусловно, поддержали меня. Немалую роль сыграло то, что на заводе я оказался не вдруг. Я здесь проработал несколько лет, поэтому еще до моего назначения я очень многих знал на предприятии и меня тоже хорошо знали.
– Вы помните, кто первым предложил вам занять кресло гендиректора?
– Не могу точно сказать. Это было каким-то естественным процессом. Совет директоров единогласно проголосовал за меня. Но до этого я встречался со всеми членами совета директоров и с каждым из них имел беседу.
– Есть ли у вас человек, с которым вы советуетесь по всем вопросам управления заводом?
– Такого универсального человека, который бы мог дать совет на любую тему, не существует. Я стараюсь максимально общаться с людьми на заводе, отдавая себе отчет, что меня окружают высокопрофессиональные специалисты. Не пользоваться их знаниями и опытом было бы по меньшей мере странным. Если у меня есть вопросы по тракторному производству, я обращаюсь к директору тракторного завода, если вопрос по финансам – к финансовому директору.
– Завод проводил самостоятельное расследование причин гибели вашего отца? Правоохранительные органы ведь признали произошедшее несчастным случаем (в августе 2005 г. 57-летний Петр Семененко погиб, выпав из окна 15-го этажа заводского санатория в Сочи).
– Есть заключение следствия, и я не вижу необходимости выискивать что-то еще.
– Согласно квартальной отчетности Кировского завода среди его акционеров ваша мать Лариса Ивановна, сестра Наталья и вы. Семья Семененко полностью контролирует завод?
– Они так же, как и я, являются акционерами завода. Но после избрания меня генеральным директором, осуществляющим оперативное управление заводом, контроль и ответственность, безусловно, лежат на мне. Я отвечаю также за разработку стратегии развития акционерного общества.
– Несколько месяцев назад вы заявили о начале реформ на заводе. В чем их суть?
– У нас сейчас проходит формирование управляющей команды. Появляются новые люди и новые направления. Раньше схема управления всем холдингом была проста – гендиректор и два его заместителя, которые делили все функции примерно пополам. Сейчас мы меняем эту структуру. Мы выделили ключевые направления и назначаем в качестве их руководителей новых менеджеров, которые будут нести ответственность за конкретные бизнес-проекты. Например, если говорить о финансах, то появился финансовый директор. Все они подчиняются мне напрямую. Мы хотим создать четкую, мобильную и эффективную структуру, которая могла бы решать все вопросы на самом высоком и эффективном уровне. Неправильно, когда за юридический департамент отвечает замдиректора по экономике, как было раньше. Сегодня, на мой взгляд, эта система уже изжила себя.
– Сколько новых заместителей появилось у вас?
– Мне не нравится слово “заместитель”. Создается впечатление, что человек кого-то “замещает”. У нас появились новые директора. В первую очередь это финансовый директор, директор по внутреннему аудиту. Появляются и другие.
– Они все из старой команды?
– Нет, не все. У нас, например, никогда не было такой функции, как внутренний аудит. На эту должность был приглашен новый специалист. На должность директора по финансам назначен Олег Лунин. Он пришел на завод из “М.Видео”. Это петербургский человек, некоторое время работавший в Москве. Но там, где есть возможность опереться на собственный кадровый резерв, мы ее используем. Но поскольку появились новые направления, приходится брать новых людей.
– В конце декабря состоялось внеочередное собрание акционеров предприятия, в результате которого был почти полностью изменен совет директоров. Свои места сохранили только вы и гендиректор Петербургского тракторного завода (ПТЗ) Александр Крикунов. По какому принципу был сформирован совет директоров? В него вошли, например, Сеппо Ремес и Сергей Скатерщиков, члены совета директоров ОМЗ, член совета директоров РАО ЕЭС Илья Южанов и один из топ-менеджеров “Суала”. Все ли они являются независимыми директорами?
– Появление опытных руководителей, в том числе профессиональных независимых директоров, в совете директоров Кировского завода – необходимое стартовое условие для разработки и утверждения долгосрочной стратегии развития предприятия. Профессиональная работа над стратегией, поднятая на уровень совета директоров, позволит нашему предприятию оптимальным образом реализовать новые возможности, открывающиеся перед нами в области металлургии и машиностроения. Связано это прежде всего с растущим объемом инвестиций в энергетике, тяжелом машиностроении, автомобилестроении и сельском хозяйстве, которые являются основными потребителями продукции Кировского завода.
– Все новые члены совета директоров были выдвинуты либо вами, либо “внучкой” Кировского завода “Петросталь-инвест”. При этом кандидаты, выдвинутые акционером Ольгой Родиной, не прошли в совет. Какая доля акций принадлежит Родиной? Она продала кому-то свою долю или является номинальным держателем акций?
– Согласно реестру акционеров, составленному на 30 октября 2006 г., доля акций Ольги Родиной осталась неизменной, а именно – порядка 12%. Эта информация открытая. За остальными комментариями и разъяснениями лучше обратиться непосредственно к самой Ольге Родиной.
“Все наши бизнесы объединяет одно – низкая рентабельность”
– Сейчас в холдинге “Кировский завод” около 20 совершенно разных по своему профилю дочерних предприятий, при этом головная компания не занимается производственной деятельностью, а только управляет заводами. Как сложилась такая структура и не собираетесь ли вы что-то в ней менять?
– Структура нашего предприятия сложилась исторически. На заре рыночных реформ у нас был единый Кировский завод. Если вдруг какая-то маленькая часть предприятия в условиях рынка начинала тонуть, она тянула за собой на дно весь завод. Долги сразу же распространялись на всю компанию, автоматически по всему заводу начинались невыплаты зарплаты. Поэтому было принято решение раздробить предприятие на узкопрофильные компании – если какая-либо из них находит нишу на рынке, то хорошо, а если кто-то не выживает, то на состояние всего завода это не оказывает существенного влияния. Холдинг был создан для работы в быстро меняющейся агрессивной среде, т. е. на российском рынке начала 90-х гг.
Сейчас такая раздробленность не позволяет сконцентрировать ресурсы – как финансовые, так и человеческие. Всей махиной, конечно, сложно управлять. Разумно было бы иметь меньше “дочек”. Процесс сокращения их количества постепенно шел сам собой в последние годы. Изначально их было 38, сейчас число постепенно подбирается к 20. Может быть, это и многовато, но их количество теперь будет зависеть от стратегии предприятия. Необходимо сначала идентифицировать основные для нас бизнесы, а затем осуществить концентрацию мощностей. На мой взгляд, должны остаться традиционные для Кировского завода направления: сельскохозяйственное машиностроение, производство тракторов и промышленных машин, заготовительные производства – прокат, штамповка, литье металла. При этом мы должны поставлять изделие с максимальной добавленной стоимостью – не просто заготовку, а максимально готовый продукт.
Кроме того, мы считаем перспективным все, что связано с энергетикой – атомным и энергомашиностроением. На этом рынке немного крупных игроков – “Силовые машины” и “Энергомаш”. И мы могли бы занять очень интересную нишу.
– Вы назвали три основных направления, но деятельность “дочек” Кировского завода гораздо шире – от бункеровки кораблей до выпуска керамической плитки. Что станет с дочерними компаниями завода, которые вы признаете непрофильными?
– В “дочках”, которые занимаются тем, что перечислили вы, завод участвует не на 100% в отличие от производств, которые являются для нас стратегическими. Эти дочерние предприятия мы делим с различными партнерами. Поэтому дальше все будет зависеть от той стратегии развития, которую мы для себя определим.
– Какие направления сейчас приносят заводу наибольшую прибыль?
– Все наши бизнесы объединяет одно – низкая рентабельность. Самая прибыльная компания для нас – “Петросталь”, но это только потому, что у нее самый большой объем выручки. На 2-м месте – тракторный завод. Причина же низкой рентабельности – в износе основных фондов и, как следствие, в высокой текущей себестоимости производства.
– Во сколько вы оцениваете совокупную выручку предприятий Кировского завода?
– В 2005 г. она была около 10 млрд руб. Это неконсолидированный оборот без учета внутренних расчетов между предприятиями Кировского завода.
– У Кировского завода более 19 000 акционеров, акции включены в листинг РТС. Вы не хотите стать более открытой компанией, для того чтобы улучшить отношения с инвесторами и, например, предложить им облигационный заем или даже акции компании?
– Мы планируем делать займы, это сейчас недорого. У завода всегда была консервативная кредитная политика, связанная с условиями, в которых предприятие развивалось в 1990-х. Сейчас ситуация поменялась и кредитные ресурсы стали намного дешевле. Я не вижу сегодня таких инвестиционных проектов, на которые бы нам не хватило денег. Что же касается выхода на биржу, то это означает фактическую продажу компании за наличные деньги. У нас нет планов что-либо продавать целиком или по частям. В ближайшие лет 10 я лично связываю свои планы с заводом.
“Хотим построить самый современный завод в Европе”
– Осенью во время визита Владимира Путина в Германию вы подписали соглашение с немецкой компанией Hermann Rawema о строительстве нового литейного завода. Когда он будет построен и сколько средств инвестирует в него Кировский завод?
– Наша базовая идея – строительство завода чугунного и стального литья мощностью около 25 000 т в год. В этом проекте мы выступаем заказчиком, производство будет на 100% принадлежать Кировскому заводу. Мы хотим построить самый современный завод не только в России, но и в Европе. У нас уже есть договоренности с разными западными компаниями, которые заинтересованы в сотрудничестве, и я рассчитываю, что не менее 50% продукции этого завода пойдет на экспорт. Немаловажно, что это будет экспорт высокотехнологичной продукции, а не сырья. Репортаж о нашем визите в Германию показали по немецкому телевидению, и его увидели представители Siemens. После этого они пригласили нас на переговоры на один из своих немецких заводов. Это нас ни к чему не обязывает, но демонстрирует высокий интерес к нашему проекту со стороны зарубежных компаний. Инвестиции в проект составят около 40 млн евро.
– Какова роль компании Hermann Rawema в данном проекте?
– Немецкая сторона стала генподрядчиком по этому проекту. Специалисты компании создали предварительный проект и сейчас работают над проектом, который уже привязан к конкретной территории. В задачи Rаwema входит и разработка очень детального плана – вплоть до марок конкретного оборудования, которое будет использоваться на новом заводе.
– Вы будете сами управлять этим предприятием или отдадите его сторонней управляющей компании?
– К этому проекту мы пришли не сразу. Нам помогали некоторые общественные организации и один из совладельцев компании “Интеркос-IV” – Борис Лазебник. Ему поручено оперативное управление проектом. Под его началом работает хорошая команда западно-ориентированных менеджеров. К тому же Лазебник был одним из тех, кто познакомил нас с Rаwema. Эта компания известна как консультант европейских производителей комплектующих материалов для автомобилей, а “Интеркос-IV” давно и очень успешно занимается поставкой своей продукции иностранным автоконцернам.
– Наверное, для такого крупного проекта нужен стабильный поставщик металлургического сырья. Этим поставщиком будет “Северсталь”?
– Основным сырьем для литейного завода является лом, а “Северсталь” производит готовый продукт и сама потребляет лом. Рынок данного сырья на 100% конкурентен, и проблем здесь я не вижу.
– Где вы собираетесь разместить новое производство – в Петербурге или в Ленинградской области, в Горелово, где Кировский завод давно уже владеет большим участком земли?
– Мы до сих пор выбираем площадку. Это производство очень энергоемкое, и не факт, что энергосистема Ленинградской области сможет его обеспечить. А ведь есть еще и другие вопросы, например вопрос водоснабжения. Пока мы рассматриваем Горелово как наиболее вероятную площадку для строительства. Но можно, например, купить 3–4 га земли в Лодейном Поле или Киришах. Однозначно могу сказать, что производство точно не будет располагаться в Петербурге. Городу, на мой взгляд, совершенно не нужны такие тяжелые производства.
– На территории Кировского завода в Петербурге работают многие тяжелые производства. Не имеет ли смысла частично перевести их в то же Горелово, чтобы использовать освободившуюся территорию под различные коммерческие проекты?
– Некоторые петербургские предприятия действительно закрывают свои цеха в городе, особенно в центре. В основном это мертвые заводы, у которых нет ни заказов, ни финансовой возможности модернизировать оборудование. У нас ситуация другая. Мы не можем просто закрыть все цеха, снести их и построить на пустом месте что-то новое, например бизнес-центр. Перед нами встанет задача переноса на другую площадку действующего бизнеса, загруженного заказами. Я сомневаюсь, что это будет разумно в ближайшей перспективе. Я слышал, что “Силовые машины” и Балтийский завод уже заявили о подобных планах, но мне кажется, что им придется пройти очень длинный и сложный путь от декларации своего намерения до воплощения его в реальность. Кстати, я недавно был на Ленинградском металлическом заводе и был очень впечатлен огромными станками, которые стоят в его цехах. И я не представляю себе, как их можно куда-то перенести.
– А насколько площади завода сейчас заняты производственными мощностями?
– Всего у нас 1,2 млн кв. м помещений, которые располагаются на участке в 184 га. Раньше у нас было много пустующих площадей, но постепенно их загруженность растет. Все, что мы не занимаем сами, сдаем в аренду. Но сейчас объем площадей, которые используются под собственные нужды Кировского завода, постоянно увеличивается.
“Контроль мы осуществляем сами”
– Кто-нибудь предлагал вам продать завод целиком? Например, девелоперы?
– Предложения поступают с завидной регулярностью. Но чтобы развивать здесь, например, жилищное строительство, придется закрыть не только Кировский завод, но и “Северную верфь”, порт, “Красный химик”, угольную гавань и полностью реконструировать ТЭЦ-14. Так что предложения, которые поступают, я даже не рассматриваю.
– А профильные инвесторы, например иностранные производители сельхозоборудования, проявляли интерес к тому, чтобы приобрести долю в Кировском заводе?
– Иностранцам миноритарная доля не нужна, а контроль мы осуществляем сами. Поэтому интереса с их стороны и нет. Для того чтобы развивать производство, мы скорее будем привлекать консультантов, чем стратегических инвесторов.
– Но ведь развитие производства требует значительных средств. Если не рассчитывать на вложения стратегических инвесторов, то откуда возьмутся деньги на развитие?
– Пока хватает собственных средств и банковских кредитов. В дальнейшем рассматриваем возможность привлечения средств за счет выпуска облигационного займа.
– Как вы оцениваете конкурентоспособность “Кировцев”?
– Конкурентоспособность – хитрая штука. Она не всегда зависит от цены и качества товара. Почему, например, липецкий трактор умер, а у нас на конвейер встала новая модель? Они разве хуже нас? По моему мнению, успех зависит в первую очередь от команды людей, которые занимаются производством, и, конечно же, от новых технологий. Я считаю, что команда ПТЗ – одна из самых лучших в стране.
– Российские машиностроители предпочитают объединяться. Михаил Болотин сколотил концерн “Тракторные заводы”, есть “Агромашхолдинг”, бывший сотрудник которого Денис Чередниченко работал у вас в совете директоров. Есть ли, на ваш взгляд, смысл в том, чтобы и ПТЗ объединиться с российскими коллегами для борьбы с иностранными конкурентами? Поступали ли вам подобные предложения?
– Во-первых, “Тракторные заводы” уже купили “Агромашхолдинг”. А во-вторых, на мой взгляд, произошло скорее объединение проблем, чем преимуществ. И сегодня надо предпринимать дополнительные усилия к их решению, вместо того чтобы вкладывать средства в развитие. В подобных вопросах требуются предельная аккуратность и осмотрительность. На мой взгляд, ПТЗ способен развиваться самостоятельно в рамках Кировского завода.
– После Германии вы отправились в Ливию. Чем вызван ваш интерес к Африке?
– Наша делегация встречалась там с руководством страны. Мы обсуждали возможность участия Кировского завода и еще нескольких петербургских компаний в проекте строительства порта, освоении нефтегазовых месторождений и сооружении трубопровода. В Ливии есть запасы нефти и газа, против этой страны недавно были сняты санкции. Ливия планирует стремительно развиваться, и Кировский завод может поставлять оборудование как для строительства, так и для добычи нефти. Пока идет проработка участия в проекте, но, на мой взгляд, это направление является перспективным.
– Пока вы работаете, ваши сверстники наслаждаются жизнью, ходят в клубы. А вы?
–У каждого своя судьба и свой выбор. Конечно, я бываю и в клубах, но не часто. Хожу туда с друзьями, когда есть время. Но его очень мало.
– Ваши сверстники, окончив вуз, сталкиваются с большой проблемой. Всех молодых специалистов призывают после окончания институтской отсрочки на службу в армию. Генеральный директор Кировского завода не подлежит призыву?
– Я прошел соответствующую подготовку на военной кафедре при университете и являюсь офицером запаса. В соответствии с действующим законодательством офицеры запаса могут быть призваны на военную службу только в особых случаях.