Битва за понимание

Никак не выходит понять, что же именно ныне лежит на весах и что, черт побери, совершается ныне. Не уловить общей картины. Все как-то противоречиво. Лично знаю трех не знакомых друг с другом людей, которые одновременно делают ремонт в новой квартире и подают на американское ПМЖ. И в таком межеумочном состоянии они находятся все последние двадцать лет.

Они никак не могут разобраться, то ли все хорошо, то ли плохо. С одной стороны, все есть, а с другой – из-за чего-то стыдно.

Сравним вот с чем. В мемуарах замечательного писателя и тонкого человека Евгения Шварца описано, как летом 1933 года приехали к нему на дачу Хармс, Олейников и Заболоцкий. Легли на траву. Погода была так себе, настроение тоже. Политический контекст опущен, но в целом ясен: страна консолидируется, укрепляется властная вертикаль. Невписавшимся пока есть место на даче, скоро не станет вообще. Очень хочется выпить.

Однако у четырех друзей даже вскладчину на одну-единственную бутылку водки не набирается.

В финале истории все они пошли к соседу, Вениамину Каверину, где им, кажется, налили. У Каверина, пишет Шварц, была домовитая жена, благодаря чему ее муж-писатель все тридцатые годы не имел понятия, что из магазинов давно исчезло сливочное масло.

От этого рассказа испытываешь некоторый шок. Чтобы не было масла – такое некоторые из нас еще смутно помнят, но чтобы не было денег на бутылку? У четверых? Даже Веничка Ерофеев в такой ситуации, мне кажется, не бывал.

Вместе с тем, что удивительно, водка теперь есть, а по политическим и общественным вопросам некоторым тоже хочется лечь на траву и начать очень сильно расстраиваться.

У большинства из нас сейчас есть и масло, и водка, и деньги. Точнее, не так: у многих из нас больше нет ни масла, ни водки, потому что мы их больше не едим и не пьем, они вредны для здоровья, но деньги, ну хоть какие-нибудь, есть почти у всех. У иных ничего другого нет: ни кола, ни двора, ни друзей, ни детей, ни сбережений на черный день, ни даже еды в холодильнике. Только нал. Не будем брать мифических олигархов, которые не знают, на что бы потратиться, даже люди с более скромными доходами наверняка замечали в последнее время, что у них скапливаются деньги просто потому, что нет времени сходить в магазин. Мы даже за границу теперь редко ездим: мы не можем отлучиться, у нас кипит кастрюля с нефтью.

Мы не привыкли к такой ситуации, когда все есть, а почему-то плохо. У нас так еще в истории ни разу не было. Мы пока знали только, что людей у нас в стране испортил квартирный вопрос. Но что он испортил их в том плане, что у многих уже по три квартиры плюс еще бабушкина, – вот это новость.

Когда нам впервые сказали, что к свободным выборам, к политической дискуссии и к риску прихода к власти оппозиции Россия не готова (а было это в момент вторых выборов Ельцина, в 1996 году), нас шантажировали тем, что может исчезнуть колбаса. Тогда мы поддались.

Все потому, что мы выросли с четким знанием: советская власть была плоха прежде всего тем, что злодейски не давала народу еды. С советских лет мы думали и думаем, что если в свободной продаже всегда будет шампунь, сыр, ну и еще роман Оруэлла «1984», то жизнь пойдет совершенно другая. Замечательная пойдет жизнь.

Но она не пошла. Сама не пошла. Оказывается, она как вода в пустыне, – к ней надо еще прорубаться собственным потом, трудом, если не, не дай бог, кровью, причем теперь уже прорубаться сквозь толстый слой денег, нефти, масла и колбасы.

В этом могут и мозги немного помочь. Битва за понимание – вот каков должен быть девиз нашего времени. Битва за изменение тоже придет, но пока будем довольствоваться более скромными задачами.